Рэйк
Шрифт:
Кэрри же пыталась не рассмеяться в голос, слушая как блондин чертыхается за стенкой.
– Не-е-ет, это чудовище дождется того, что я оторву ему голову и сожру, – шипел мужчина.
Еще пара минут отборной ругани от Тома Хонгера и все наконец затихло.
"Да, денек завтра обещает быть веселым" – хихикнула про себя Кэрри, прежде чем провалиться в царство Морфея.
I
Седьмого июня, на следующий день после ссоры Энн и Эндрю "по вине" собственного сына, состоялся обычный семейный ужин. И как бы это ни было странно, присутствовали все: Энн, Эндрю, Сэм и Кэти.
А
Ужин этим вечером проходил как обычно в тишине, лишь тикание часов да редкий звон посуды нарушали ее. Ну и напряжения в воздухе сегодня определенно было гораздо больше. Эндрю одной рукой держал свою излюбленную газету, но не читал ее. Даже не смотрел в ее сторону. Он рассматривал Кэти, которая сидела сложив руки на груди и нахально смотрела на мать, даже не притронувшись к еде за все время ужина. Мужчина перевел взгляд на как обычно грустного и отстраненного сына, колупавшегося вилкой в тарелке с понуро опущенной головой. Бэйкер-старший тихо вздохнул и взглянул на жену. Энн сидела слегка опустив голову в попытке спрятать покрасневшее лицо от нахального взгляда дочери.
Эндрю еще раз осмотрел свою семью по кругу и остановил взгляд на мальчике.
– Ну, как прошел твой день, Сэмми? – спросил Бэйкер.
– Серьезно?! – тут же переключила свою злость на отца Кэтию – Ты спросил у НЕГО как прошел день?! Последний раз ты задавал ЕМУ этот вопрос, когда ОН даже не умел разговаривать!
Девушка с неприязнью взглянула на брата.
– И ты действительно думаешь, что ОН ответит тебе? – более тихо, но не менее зло спросила Кэти. – Да ЕМУ плевать на твои дурацкие вопросы, как и на тебя в целом. Как и тебе на самом деле плевать на НЕГО!
– Замолчи! – рявкнул Эндрю на дочь. – Не тебе меня винить! Вот кого стоит обвинять, так это твою мать!
– Да что ты! – завелась Энн. – Неужели?! Ты опять хочешь поговорить об этом?!
– О, Господи, опять вы за свое, – пробормотала Кэти, но кроме Сэма ее никто не услышал.
Мальчик из-под ресниц наблюдал за перепалкой родителей, в то время как Кэти совершенно перестала обращать на них внимания, уткнувшись в свой телефон. Девушка даже начала улыбаться.
– Почему ты так настойчиво делаешь крайней меня?! – кричала на мужа Энн. – Чувствуешь вину и тебя это пугает?!
– О какой ты вине говоришь? – рассмеялся в ответ Эндрю. – Чтобы испытывать чувтво вины, нужно быть хоть в чем-то виновным!
– О, а ты у нас невинная белая овечка?
– А разве не так?
– Нет! Никакого участия в жизни детей!
– О, дорогая! А я не должен посвящать им все свое время! Моя обязанность, как и обязанность любого другого мужчины – содержать семью, с чем я отлично справляюсь! А дети это уже заботы матери и…
– Справляешься? – зашипела мама Сэма. – Да если бы не я, мы бы так и жили Бог знает где! У нас бы не было этого дома, двух машин и хорошей репутации в обществе!
– Так ты хочешь поговорить об этом? – начал не на шутку заводиться Эндрю. – Что ж…
Дальше Сэм слушать не стал. Он тихолько вышел из-за стола и отправился в свою комнату.
Если подумать, мальчику должно было быть обидно за такое отношение, обращение к нему. Но он не обижался. Он привык. Он не держал злости. Да и чего греха таить, Сэмми был абсолютно равнодушен к обидным словам, сказанным в его сторону, к собственным родителям и сестре. И к собственной жизни мальчик в какой-то степени оставался рвнодушным. Он не хотел думать, но думал о том, как же ему это все надоело. Как отчаянно он хочет, чтобы его спасли. Но всегда, когда подобные мысли посещали его голову, он гнал их подальше от себя, закрывал в самом дальнем конце своей искалеченной души. Что мог сделать со всем этим шестилетний ребенок?
В своей комнате Сэм плотно прикрыл дверь, чтобы ругань родителей было не так сильно слышно. После этого мальчик направился к окну, за которым лил дождь, но на пол пути замер, подошел к столу, включил радиоприемник, из которого полился чарующий и успокаивающий голос Брайана Адамса, и уже после этого дошел до окна.
Сэм задумчиво смотрел на дождь, как капли разбиваются о землю, затем посмотрел на капельки на самом окне. Взгляд мальчик проледил путь одной из больших и вернулся к каплям, разбивающихся о землю. "Интересно, – думал Сэмми. – Вот капли, которые скатываются по окну… Им весело скатываться? Им нравится это? И смеются ли они над каплями, что падают с небес на землю, разбиваясь на сотни или даже тысячи маленьких капелек? И страшно ли каплям, которые летят вниз? Страшно лететь так быстро и далеко? И больно ли им разбиваться в конце? Наверное больно. А обидно им? Хотя чего обижаться… Спустя какое-то время они полетят обратно наверх и отправятся падать уже в другом месте. Так они все и живут. А они восхищаются окружающим их миром? Ведь они путешествуют по стольким местам… Есть ли у них любимое место? А может оно у всех разное? И те капельки… На окне… На краю же их в определенный момент становится слишком много. Сначала их толпа маленькая, но она растет, свободного места становится все меньше и меньше, пока не остается совсем, и тогда… Одна или несколько прыгают, и как те, с неба, разбиваются… А как это происходит? Может по желанию? По очереди? Или может у них, как и у людей, борьба за выживание и вниз летят самые слабые? Нет, они не могут быть настолько жестокими…"
Подобные "капельные" мысли занимали голову мальчика долгое время.
А еще Сэмми думал, где прячутся бабочки во время дождя и хоронят ли их соратники, когда приходит время или же их тела тлеют непогребенные. Еще Сэм думал об асфальте. О том, как ему живется, ведь по нему проходят столько людей и животных, проезжает столько машин.
В своих мыслях Сэм не заметил, как пролетел остаток дня. Это было нормально для него. Он мог целый день находиться в своем мире из мыслей. Это делало его уникальным. Уникальным, а не больным.
Мальчик выключил радиоприемник и перед тем как лечь в постель понял, что хочет пить. Вспомнив о молоке в холодильнике на кухне, Сэм отправился туда, в коридоре столкнулся с Кэти, но это было не самое худшее для него. Из кухни доносились спокойные приглушенные голоса родителей. Кэти приложила палец к губам, и прижавшись к стене, прислушалась. Сэмми тоже навострил ушки.
– Мне действительно это надоело, Энн, – говорил Эндрю. – Вроде мы обычная семья, но Сэм… Вот уже 4 года на нас косо смотрят. Да и у меня иногда складывается ощущение, что живу с призраком.Не говорит, не смеется, не играет, бесшумно ходит… Иными словами ведет себя пугающе.