Рейтинг темного божества
Шрифт:
Было холодное весеннее утро — несмотря на солнечный погожий март, на дорогах сильно подмораживало. Брагин — уж так случилось — провел ночь без сна, за рулем. Он подъехал к воротам, позвонил, и ворота автоматически открылись. Дом был большой, кирпичный, с сауной, подземным гаражом и прекрасным зимним садом. Но не он тогда поразил воображение Антона Петровича Брагина.
Поразило то, что его прямо с порога провели не в кабинет, не в гостиную с жарко натопленным камином, не в библиотеку — а прямо в спальню. Там было много воздуха и света и совсем мало мебели. Зеркало во всю стену, балетный станок и широкая кровать. На кровати среди мятых шелковых простыней
Брагин увидел молочно-белую кожу, волосы странного тускло-серебристого оттенка. Точеную и вместе с тем как-то безжизненно расслабленную фигурку белой шахматной королевы, королевы-альбиноски… Женщина в кровати повернулась на спину, бесстыдно позволяя Брагину рассмотреть свое обнаженное тело. Помассировала грудь, погладила выпуклый живот, раздвинула бедра. Смутная довольная улыбка блуждала на ее тонких, изъязвленных жадными поцелуями губах. Тут и там на груди и бедрах алели следы укусов.
— Вот, — услышал Брагин за спиной, — познакомьтесь, Антон, это моя сестра. Моя любимая сестра Аня.
Брагин обернулся и увидел его — он держал в руках две чашки дымящегося кофе. На нем ничего не было, кроме короткого синего кимоно. Он подал одну чашку Брагину, сел на кровать — кимоно разошлось и на груди, и снизу, открывая голое тело. Он потянулся к сестре и, как беспомощного ребенка, начал с чайной ложки заботливо поить ее горячим кофе.
Одна кровать на двоих в светлой просторной спальне, в доме за высоким забором среди мартовских снегов, промасленных ранними оттепелями… Женщина по имени Анна взглянула на Брагина и улыбнулась. Свет ли так причудливо упал или действительно это свойственно природным альбиносам — потрясенному до глубины души Брагину почудилось, что в глазах ее сверкнули крохотные яркие красные огоньки.
В тот миг Брагин осознал, что означало это самое «будем как боги», которое он слышал десятки раз во время его геоастратрансцендентальных медиатических сеансов. Странное это состояние озарения продолжилось уже в другой спальне — для гостей, на втором этаже. Там тоже была широкая двуспальная кровать, и там уже самого Брагина — взвинченного и сгорающего от возбуждения — покорно, по-женски исступленно ждали.
Лишь потом он узнал, что ту девятнадцатилетнюю девчушку, которая молча и деловито начала расстегивать ему «молнию» на брюках, звали ужасно старомодно — Ангелиной. У нее были грубоватые ухватки сорванца, неразвитая полудетская грудь и узкие бедра. Но именно с ней, с этой бесполой безмозглой юной сучонкой, ему волей случая, а быть может, силой чужого внушения суждено было пережить необычайно острое, дурманящее разум и воспламеняющее кровь физическое наслаждение. А перед глазами даже на самом пике страсти плавала как в тумане та комната внизу, спальня, полная солнечного света, огромная, как ковчег, кровать. Шелковые скомканные простыни и два тела — не сестринских и не братских, — сплетенных, свитых накрепко в последнем страстном содрогании…
Ну что же, что же, что же, и мы будем как боги… Хотя бы для начала так, а уж потом, когда главная цель будет достигнута, тогда…
По реакции зала Брагин понял, что на ярко освещенную сцену он, как и бывало всегда на сеансах, выпустил свою бесценную неповторимую уникальную сестру — целительницу и медиума. Анна появлялась каждый раз по-разному — то выходила сама легкой летящей походкой, а то ее вывозили на специально сконструированном кресле, очень уж смахивающем на инвалидное. Брагин вошел в фойе. Там было пусто. Возле окна стояли столики, за которыми сидели — опять же как
Брагин пересек фойе и прошел узким боковым коридором за кулисы. Тут снова надо было подняться по небольшой винтовой лестнице. В конце была дверь аварийного выхода со сцены — Брагин ее осторожно приоткрыл. Краем глаза увидел черноту бездонного, как колодец, дышащего ожиданием зрительного зала, яркий свет софитов. Анна была уже на сцене и теперь вела сеанс самостоятельно.
Он тревожно окинул взглядом кулисы — где он, тот, кто ему так нужен? Внезапно у него зажужжал мобильный телефон — Брагин всегда предусмотрительно отключал звонок во время сеанса.
— Ну что? — спросил знакомый голос в трубке. Так непохожий на тот, что всего минуту назад призывал через динамики тысячную толпу подняться на новую эволюционную ступень.
Брагин шарил глазами по кулисам — где же он? Ну где?! Его сестра на сцене, но он никогда не оставляет ее один на один со зрителями. Хрупкая белая королева — шахматная королева-альбиноска — может однажды не выдержать неистовой осады своих возлюбленных, вогнанных в транс черно-белых пешек…
— Я тебя не вижу, Стефан, — сказал он.
— Зато я тебя вижу отлично, Антон, — голос усмехнулся. — Просто софит бьет тебе прямо в глаза. Я у второго аварийного выхода. Ну что? — В последнем вопросе была уже не усмешка, а раздражение и нетерпение.
— Неверовский мертв, они убили его там, на кладбище, — шепотом ответил Брагин. — Я звонил его Женьке. Ей сообщили вчера из милиции. Она не стала со мной говорить, бросила трубку.
— Ты ездил на аэродром? Что там?
— Я только что оттуда. — Брагин шумно сглотнул слюну. — Прямо оттуда сюда. Самолета нет. Их обоих тоже нет. Они там вот уже неделю не появлялись. Видимо, перебрались на какой-то другой аэродром. Путают следы.
— Путают следы? — В голосе теперь вибрировало неподдельное удивление.
— Я приму меры. Мы примем меры, — тут же поправился Брагин — нет, одному ему не справиться. — Прикажи Дракону помочь мне. Там пилоты, диспетчера… Самолет спортивный не иголка, да и они люди известные… Сунем деньги, порасспросим персонал аэродрома — найдем.
— Это ни при каких обстоятельствах не должно пострадать.
— Я знаю… Что ты… ну, конечно, об этом можете не беспокоиться, только вот… — Брагин осекся. То, о чем он так хотел — всю дорогу сюда, в Зеленоград, — спросить, так и не сорвалось с языка. Не посмело сорваться.
В телефоне пульсировали гудки. Свет софита бил прямо в глаза. Брагин вернулся в фойе. Тут все как и пять минут назад: столики, за которыми скучают женщины, менеджеры в темных костюмах с табличками на груди, ворох списков, карточек, регистрационных билетов. Что ж, геоастратрансцендентальная медитационная медицина пополам с сеансами персонального ясновидения приносят неплохие дивиденды: счета в отечественных и зарубежных банках, дорогие машины, подмосковную виллу на берегу водохранилища, дома на море в Ялте, Сочи, на Кипре и Финском заливе под Сестрорецком. В принципе… Что ж, при средних амбициях и неразвитом воображении только этим можно было бы и ограничиться, но…