Рейтинг темного божества
Шрифт:
— Так вы правда из милиции? Вы меня не обманываете?!
— С какой стати я вас должен обманывать? — Колосов шагнул в комнату и… замер от неожиданности.
Со всех сторон со стен на него, враз утратившего от смущения всю свою уверенность, смотрели, пялились, зырили бесстыдно и весело удалые любовники — мужчины и женщины, мужчины и мужчины, женщины и женщины, слившиеся, свившиеся, слепившиеся в самых фантастических, самых умопомрачительных и нереальных с точки зрения человеческой анатомии сексуальных позах. Кругом царил первобытный разгул, какая-то невообразимая мешанина акварельных мазков, четких контурных линий, росчерков синей
Колосов, чувствуя себя марсианином в этом калейдоскопе вселенского размножения, глянул на ту, что стояла перед ним: невысокая смуглая женщина лет двадцати шести. Черные волосы распущены по плечам. Синяя шелковая пижама с красными китайскими драконами — широкие рукава, глухой ворот-стойка, но спереди все застегнуто только на одну пуговицу — остальные оборваны. Видна полоска смуглой кожи, болтающиеся завязки шелковых пижамных штанов, смуглые маленькие босые ступни. Быстрый настороженный взгляд как выстрел в упор: длинные, в полщеки ресницы, сухой лихорадочный блеск глаз.
В комнате были расстелены циновки-татами. Валялись разноцветные подушки. На низком лаковом столике у окна в бронзовой курильнице чадили благовонные палочки. У стены сбоку стоял небольшой сундук, покрытый куском золотой парчи. Среди подушек были разбросаны компакт-диски, бумажные салфетки, сломанный веер и дистанционные пульты. В углу на подставке притулился телевизор.
— Вы что, тут живете? — вырвалось у Колосова.
— Это моя комната. Вы хотите посмотреть комнату брата? — Ее голос прозвучал глухо.
Она провела его в глубь квартиры, открыла дверь в комнату Неверовского. Тут все было вроде бы намного привычнее — диван, стеллажи, набитые книгами, кресло, письменный стол с компьютером. Над диваном висел большой деревянный крест, сколоченный грубо и неумело из неструганых досок. Деревянные и такие же грубые, самодельные кресты поменьше размером были приколочены над притолокой двери. Выйдя снова в прихожую, Колосов увидел, что деревянными крестами усеяна вся правая стена, не занятая встроенным шкафом для верхней одежды. Над входной дверью висело дешевое позолоченное распятие из пластика, из тех, что продают в церковных лавках. Позолота местами облезла и облупилась.
— А зачем столько крестов? — спросил Колосов. Сестра Неверовского не ответила. Молча прошла в свою комнату. Легко опустилась на пол, на татами, бросила вошедшему следом Колосову бархатную подушку.
Он окинул взглядом акварели, постеры, листы картона и ватмана, вставленные в рамы под стекло.
— Нехилый вернисаж. Что ж это у вас — там символы святые, христианские, а тут такие вот картинки…
— Вы пришли из-за Алексея? — спросила Неверовская.
— Из-за его убийства. Вы знаете, где обнаружено его тело? — Колосов встал напротив нее. Садиться, по-китайски
— На кладбище за городом. Мне об этом ваш сотрудник по телефону сказал. Молоденький такой паренек, судя по голосу. — Голос самой Неверовской звучал очень тихо.
— Мы ищем убийц вашего брата. Вы готовы помочь нам?
— Чем я могу вам помочь? — на Колосова уставились темные глаза. В них не было ни страдания, ни печали, ни горечи невосполнимой родственной утраты — лишь немой вопрос: зачем вы здесь? Что вам от меня-то надо?
— Вы сестра Алексея, близкий ему человек. Вы жили вместе, в одной квартире, хотя и в таких вот разных комнатах. — Колосов снова окинул взглядом стены, чувствуя, что еле-еле справляется со все возрастающим возбуждением, — черт, так и до греха недалеко с этой полуодетой босоногой девицей!
— Что вы хотите знать?
— Ну, во-первых, самое главное — что заставило вашего брата на ночь глядя поехать на это кладбище в Мамоново-Дальнее?
— Этого я не знаю.
Она не спросила «а где это — Мамоново-Дальнее?», и эту деталь Колосов сразу для себя отметил.
— Женя, у вашего брата были враги?
— У кого их нет?
— Ну, встречаются такие счастливые бесконфликтные люди. Вы, например.
— С чего вы взяли, что у меня нет врагов? — Выбившаяся прядь упала Неверовской на лицо, она тряхнула волосами, запустила пальцы в их темную гущу. Перед Колосовым мелькнули кисти ее рук — на смуглых запястьях багровели шрамы заживших бритвенных порезов. Она перехватила его взгляд и быстро потянула вниз шелковые рукава пижамы.
— Так вот оно как, значит…— Колосов прошелся по комнате. — Так кто же эти люди — враги вашего покойного брата?
— Я не знаю.
— Вы же его родная сестра. Кстати, он ведь был когда-то женат, нет?
— Когда-то был. — Неверовская по-прежнему отвечала очень тихо. — Она бросила его, предательски бросила. Ей подвернулся иностранец, голландец. Он преподавал у них на факультете. Она уехала с ним на ПМЖ. Сейчас в Амстердаме — вам ее не достать.
— А стоит доставать бывшую жену?
— Ну, когда кого-то убивают, допрашивают всех.
— Я вот с вас начал, Женя. Давно вы живете вместе с братом в этой квартире?
— Пять лет, как отец умер. Алексей после развода вернулся сюда.
— Чем он вообще занимался? Чем зарабатывал на жизнь?
— У него была своя фирма.
— И чем же эта фирма занималась? — спросил Колосов.
— Продюсерской деятельностью, устройством зрелищных мероприятий. — На этой в общем-то обычной фразе голос Неверовской как-то странно дрогнул. — А вы разве не знали?
— Нет, я от вас впервые про это услышал. Какой же адрес у фирмы?
— Это почти рядом. Улица Дмитрия Ульянова, 9, там у Леши был офис.
— Вы помогали ему?
— Нет, я ему… я сначала помогала… немного. — Голос Неверовской снова дрогнул. — Но эта работа не по мне.
— Что, хлопот много? Разъездов?
— Да, хлопот было много, — у нее вырвался истеричный смешок, — слишком много.
— Мы обнаружили «Фольксваген» вашего брата недалеко от кладбища. Скажите, а кто-нибудь из его знакомых или друзей ездил на внедорожнике?