Реждана
Шрифт:
Дорэ придвинулась, моментально поняв, что тяготит девушку. За столько лет в борделе, она могла читать не только по губам и жестам, но и по лицу. А сейчас на лице Реджаны было возбуждение смешанное с непониманием происходящего и желанием освободится от нового для себя чувства наступления оргазма.
– Тише, - прошептала Дорэ.
– Раздвинь бедра. Вот так…
Дорэ словно бы руководила ее оргазмом, говорила что делать, а что - лучше не надо. В тот миг Реджана вряд ли думала о том, что она скажет себе и Дорэ после, ибо сейчас все мысли занимал сам процесс близости. И она едва не вцепилась Дорэ ногтями в плечи, когда один палец
Палец задвигался внутри, рождая мурашки по всему телу Реджаны. Но она сама не осознавала, что двигала бедрами навстречу пальцу Дорэ, иногда немного сильнее насаживаясь на него, а в другой раз наоборот. Почему-то Реджана думала что этот процесс затянется минимум на полчаса, но удивления не было предела, когда палец Дорэ словно зацепил что-то внутри и такое впечатление извлек это наружу вместе с громким стоном и сильным сердцебиением.
Крепкие и теплые объятия после такого “марафона” были естественны. И когда Реджана отдышавшись взглянула в глаза Дорэ, там не было и намека на разочарование. Наоборот, там было все то, что так хотелось видеть юной Фьоре: удовлетворение и желание продолжить.
– Я не хочу об этом говорить, Гайана!
– жестко парировал разговор Фабио.
– Моя жена ведь не шлюха, она просто сбилась с пути, вот и все. Я уверен, что Реджана не даст пасть вниз моей репутации и примет правильное решение относительно этого заведения. Оно должно быть снесено! Это даже не обсуждается. А ты тут мне предлагаешь совершенно непотребные вещи! Какая муха тебя укусила, сестра?!
Гайана была высокой и стройной дамой, не смотря на возраст. Она все еще носила корсет и длинные пышные платья. Хотя лицо ее красивым никогда не было, сейчас его портила эта вседозвольная ухмылка человека, который в борделе увидел шанс приподняться выше, чем она могла рассчитывать за последние двадцать лет, при муже - пьянице.
– Мой почивший Луи, всегда говорил, что шансами надо пользоваться, Фабио. И он был чертовски прав! А ты хочешь лишить меня такого куска пирога! Ай как не хорошо поступать так с любимейшей сестрой, братец! Поверь мне, я возьму сполна с этого куска, если ты позволишь мне. Ну, соглашайся.
Фабио был возмущен до крайностей. Но перечить сестре не мог никогда. Он всегда сдавался под ее аргументами, что “так будет лучше для всех, в том числе для его бизнеса”. Но сейчас Фабио понимал, что решать не ему, и даже не его сестре. Все бумаги на заведение теперь хранятся у Реджаны в комнате и он не посмеет пойти туда и принести их. Он слишком уважал право своей дочери на личную жизнь и на то, что она сама должна принять решение на счет борделя. Как бы ему не нравился такой расклад.
– Все решает Реджана. Поговори с ней, когда она вернется с бала. Уверен вы поладите.
Такой уверенности никогда не было у Фабио. Он знал, что Реджана ненавидела свою тетку и менее всего захотела бы с ней общаться и обсуждать дела. Но так или иначе, он тоже не хотел обсуждать дела, которые его не касаются никак.
– И где же она, брат? Уже почти полночь.
Фабио не переживал. Он был рад тому, что Реджана наконец почла на вечеринку и позволит себе там развлечься. Тихое затворничество дочки не вдохновляло его, он считал это ненормальным поведением юной леди. Как же тогда встретить достойного мужа, если все время проводить дома за книжками?!
– Полно те, пусть развеется. Она почти не бывает в обществе, после смерти Марианы. Я рад, что она пошла на бал. Даже если вернется утром, не беда. Ты же не торопишься, м?
– Не тороплюсь, милый. Конечно мы поговорим с ней.
Однако сама Гайана считала, что вручать двадцатидвухлетней девушке подобный бизнес это просто глупая затея. Как девственница вроде Реджаны может понять все, что происходит в “Доме Страсти”? Да у нее мозгов не хватит и смелости. Это просто ужасно!
Часы внизу пробили полночь, когда Реджана уже поспешила вскочить с кровати.
– И куда же ты, юное создание? Вроде же хотела на ночь оставаться.
– Отец меня убьет!
– процедила сквозь зубы Реджана.
– Сегодня должна была прибыть сестра отца, на несколько дней раньше положенного. Он не простит, если я появлюсь утром.
Дорэ усмехнулась, откидываясь на подушку и прикрывая тело одеялом.
– Когда дойдешь, уже будет утро. А так, если останешься, утром я прикажу Маурисио довезти тебя прямо до дома. Домчит с ветерком! Оставайся, ночи ныне холодные и непролазно-темные. А ты хорошенькая милая леди. Знаешь, что с такими могут сделать разные недобросовестными граждане Флоренции?!
– Я не из пугливых, - парировала Реджана.
– К тому же, я только что повысила свой статус милой леди до милой женщины, не считаешь?
Дорэ по-доброму рассмеялась.
– Забавная ты. Оставайся, замерзнешь!
Реджана оставила в покое чулки и обратила взгляд на кошачью улыбку Дорэ.
– Хорошо. Но с тебя рассказ о своей жизни.
Дорэ улыбнулась.
– Договорились, юная мисс.
========== Глава 7. Дороги. ==========
– Дорога может обременять или освобождать тебя, в зависимости от того, что ты предпочитаешь носить в себе, - прошептала Дорэ, поворачиваясь лицом к внимательно слушающей ее Реджане.
– Я раньше всегда считала, что не выдержу дороги в одиночестве, но когда я не вернулась к отцу, то поняла, что так или иначе мне всегда по жизни придется быть одной.
– Значит, ты родилась такой?
– спросила Реджана, намекая на дополнительный орган.
– Да, - она облизнула губу.
– Когда была жива моя матушка, она объяснила мне это тем, что Богу было угодно сделать меня не такой как все, потому что он хотел от меня чего-то выдающегося. И пока она была жива, она обучала меня музыки, танцам, языкам, литературе, искусству, политике. Она дала мне самое лучшее образование. Жаль, что ее нет сейчас со мной, чтобы я смогла поговорить с ней о том, что происходит.
– Что же происходит?
– любопытствовала Реджана, не улавливая философского настроя Дорэ.
– Многое. Перемены, - Дорэ перевернулась на спину и уставилась в облупившийся потолок.
– Я не особо люблю перемены, они иногда сильно бьют по моему тощему кошельку. К тому же, если что, мне даже уехать некуда. У меня нет родных.
– Ты же говорила, что у тебя был младший брат, Себастьян?
– Я даже не знаю, где он. Жив ли он. Помнит ли обо мне. Я ничего о нем не знаю, хотя несколько лет искала его. Но напрасно. В Италии о нем никто ничего не знает. А на частного сыщика у меня просто нет средств, понимаешь? Я не могу себе позволить нанимать человека за пять динариев* или за два флориана**.