Режим бога (Последний шаг)
Шрифт:
Нэфри улыбнулась. Это была улыбка взрослой женщины, а не юного существа, чья оболочка по стечению роковых обстоятельств сделалась и ее пристанищем.
— Да, конечно, знаю. Это… так необычно — вспоминать о том, чего… и кого у тебя никогда не было.
— У тебя не было отца?
— Нет, конечно, он был. Теоретически. Иначе как бы… впрочем, здесь и это не преграда. Но мы еще так не умеем…
— Вы… — задумалась Джо. — Расскажи мне о своем мире.
— А вот что это вы все делаете? — Нэфри уселась на постели поудобнее и изобразила курение сигареты, пытаясь подражать Джоконде, Стефании и Дику. — Зачем это?
— У вас так никто не делает?
— Нет, у нас дым глотают по-другому и только специально обученные, — (они обе засмеялись), — люди. Шаманы. Что мне рассказать… хм… — Нэфри помяла между пальцами ткань простыни и пожевала бледные губы. — Мир как мир. Нам до вас еще ой как далеко… В космос летаем редко, да и то об этом стараются не говорить.
— Почему?
— Протоний покарай, да наши задвинутые правители просто помешаны на безопасности, шпионаже и…
Темные глаза итальянки широко распахнулись:
— Как ты сказала?
— Ах, ну да, вы же не знаете наших порядков… Столица нашей страны разделена на две части: Восточный Кийар и Кийар Заречный. Его еще называют Тай…
— Кийар? Ты сказала «Протоний покарай», ты сказала «Кийар», — Джоконда мягко взяла ее за плечи. — Мадонна миа! Ну говори же, говори! Ты была в этом… в подземном Кийаре?
— С этого-то все и началось…
И, рассказав свою историю, Нэфри с удивлением смотрела, как, прикрывая лицо ладонями, плачет и смеется от радости эта странная женщина необъяснимой, колдовской красоты…
Эфий очнулся с улыбкой на губах. О чем бы там они ни договорились, у них теперь все хорошо — он видел по их лицам, что хорошо.
А гондола все еще покачивалась на воде канала, хотя давно уже заплыла далеко от центра города в малолюдные кварталы. Лекарь Чумы по-прежнему ловко управлялся с веслом и молчал.
— А далеко нам еще плыть? — спросил клеомедянин. — Мы ведь не заблудились?
— Нас невозможно сбить с пути, — протянул в ответ Лекарь, отвлекаясь от своих дум. — Мы уже очень, очень скоро. Аморе делла Коломбина уже видна.
Он с высоты своего роста указал за спину Эфию, и тот оглянулся.
Гондола дрогнула. В следующую секунду странный запах пробился в ноздри клеомедянина, и специфическая форма его маски лишь удержала вещество. Он успел лишь повернуть голову и поплывшим зрением уловить рядом черную фигуру своего спутника. Мысли мгновенно спутались и пропали.
Лекарь Чумы аккуратно принял на себя обмякшее тело Бауты, отклонил на спинку кресла — в точности так же тот сидел еще пару минут назад и, кажется, дремал — а затем снял с него маску. Гондола тем временем вынырнула из темноты моста.
Гондольер уже стоял на своем месте и деловито греб в неведомом направлении.
5. Дважды проклятый
Ах, и какого можно требовать сосредоточения на работе, когда вокруг творится такая неразбериха!
С самого утра «Вселенский калейдоскоп-пресс» обсуждал неслыханное событие: после вчерашнего выхода вечерки с жесткой разоблачительной статьей Ноиро Сотиса об убийцах из Тайного Кийара, Юлана Гэгэуса, главного, между прочим, редактора издания, как ветром сдуло. Ему и секретарше Окити не могли дозвониться, его и секретаршу Окити не могли доискаться. Типография трясла сбытчиков, сбытчики трясли замов Гэгэуса, а те разводили руками, не имея достаточных полномочий действовать от имени главреда. Нет шефа, и все тут. Словно в воду канул. Да, именно что со своей «мамулей» и с автомобилем. Вместе и канули.
Посетила кого-то светлая мысль выйти прямо на Форгоса и доложить ему обстановку, но отчаянных, готовых привести идею в исполнение, не нашлось.
Сотрудники шептались по углам и даже не старались притвориться, будто работают.
Одна Пепти Иссет сидела, вжав голову в плечи и затравленно озираясь. Она лучше других понимала, что именно послужило причиной исчезновения Гэгэуса, и только утвердилась в своих выводах, когда в журнал нагрянуло сразу несколько неприметных бледных людей. В одном из них спортобозревательница узнала своего мучителя — обрюзглого сивого со спитой физиономией — и с перепугу спряталась в уборной.
Потом рассказывали: «тайные» по очереди вызывали в осиротевший кабинет всех по очереди начальников из всех отделов, и там сивый — которого, к слову, звали Иги-Харом Читесом — устраивал допрос с пристрастием, а его сподручные сверяли показания буквально по секундам. И так выходило, что Гэгэус вчера из Тайного Кийара вернулся, журналиста Сотиса к себе вызвал, о чем-то они здесь, в этом кабинете, посовещались. А вот затем Ноиро уехал по делам — как показало время, на съемки передачи «Солнечное затмение истории» к Сэну Дэсвери — и с тех пор никто из сотрудников его не встречал. Гэгэус же досидел до конца рабочего дня и, как ни в чем не бывало, укатил с секретаршей домой, ни в ком не вызвав и тени подозрения.
— Значит, Сотиса ждут теперь крупные неприятности со стороны властей! — дружно решили все и стали ждать.
А Пепти бегала в умывальную — плакать. Нужно было предупредить Ноиро, повиниться в своем предательстве, но девушка боялась. Боялась до посинения рук, до озноба. Конечно же, ее мобильный прослушивают, да и редакционные телефоны — тем более, причем все как один. Может быть, Сотис сам как-то догадается не приезжать сюда после вчерашней публикации? Ноиро всю жизнь прожил в Кемлине. Конечно, он знает, чего делать нельзя! А если…
Однако виновник торжества не появлялся.
Тем временем «тайные» возвратились в подземный город. Иги-Хар Читес отпустил спутников и, гордясь своей государственной важностью, а равно горя желанием выслужиться за ту роковую ошибку с «не той» Иссет, пошел к мэру на доклад в одиночестве. Но к его великому разочарованию оказалось, что и Форгос нынче в отъезде. По словам заносчивого секретаря, господин мэр отбыл в обсерваторию, где с половины восьмого утра уже находился Сам. Читес потоптался, потоптался, да и ушел, не солоно хлебавши, передав отчет о допросах помощнику «отца города».