Режим бога. Экспансия Красной Звезды
Шрифт:
– Надо. За электронной музыкой будущее.
Ну, не могу же я ему рассказать, что эту легендарную модель, “не покоренную вершину синтезаторостроения”, скоро снимут с производства, а новую Yamaha выпустит только в 83-м году. Но беда в том, что она уже будет не аналоговой, а цифровой. И это совсем другая тема - ни один цифровой синтезатор никогда не сможет с абсолютной точностью повторить звучание аналога. Хочу его срочно и за любые деньги. Поэтому я упрямо склоняю голову и молчу.
– Виктор… это неразумно. Просто поверь мне - Майкл, видя мое упрямство, решил зайти с другой стороны - CS 80 великолепен, спору нет, но его конструктивные особенности требуют трепетного отношения
Я раздумываю несколько минут и… медленно киваю - Согласен.
Гор успокоенно выдыхает
– И вот что еще… давай мы их оформим по договору аренды с Атлантик Рекордс? Так надежнее будет. Я как вспомню про ваши законы и порядки…
А что? Неплохая идея! И за валюту отчитываться не нужно, и синтезаторы у нас никто не отнимет. А то знаю я эти цэцовские замашки – все вокруг народное, все вокруг мое – а ну-ка товарищи Селезнев и Клаймич, пустите к вашим аппаратам поработать других желающих. А вот с вариантом аренды - уже фиг-вам! Если в договоре прописать, что посторонних лиц к аппаратуре подпускать категорически запрещено. Не дай бог сломают дорогостоящую технику!
Аппаратура действительно слишком сложная, но лучше нее в мире сейчас ничего нет. Только тут есть еще один тонкий момент - а кто нас научит работать на ней? Свой учебный центр Piano Technical Academy Ямаха откроет только в 1980 году. А нашей группе “инструктор” нужен уже сейчас. И где нам его взять? Придется снова Майкла озадачить...
Глава 6
Церемония в Будокане под названием "Мемориал войны Мертвых", завершающая десятидневные мероприятия, начатые в парках мира в Хиросиме и Нагасаки, меня не впечатлила. Я ожидал чего-то щемяще пронзительного, запоминающегося, а здесь все вылилось в расширенное заседание местного, японского “парткома”. Хотя, конечно, охраны нагнали - мама не горюй! И телекамер везде понатыкали. Зато я, наконец, увидел императора с императрицей, и других членов императорской семьи - они все сидели в императорской ложе, где сиденья были обернуты золотистым шелком. Ну а мы с Николаем Николаевичем Соловьевым - в ложе для почетных гостей.
И весь зал, как один, в белых траурных одеждах. В культуре Страны Восходящего Солнца белизна - это сакральный цвет, связанный с миром богов и духов, а значит, и умерших предков. Покойников японцы тоже часто хоронят в белых одеждах. Но при этом белый — еще и цвет одежд императора во время исполнения синтоистских ритуалов, как знак его божественного происхождения. Вот так.
Сначала речь произнес премьер-министр. Минут так на тридцать. Затем представитель императорского двора. Смысл всех выступлений был примерно одинаков - ядерная война ужасна, Япония никогда не забудет случившегося, будем чтить память павших, помогать пострадавшим. Далее следовал толстый намек в адрес США, представители которых сидели в посольской ложе - мол Штаты не должны допустить повторения Хиросимы и Нагасаки.
Конечно, в той же Хиросиме мероприятие проходит более душевно. Ежегодно 6 августа к Парку мира с рассвета движутся вереницы людей. Эта река рождается и течет стихийно, каждая поминальная свеча, каждая белая хризантема оставляется перед памятником погибшим в знак
А здесь сыграл Токийский симфонический оркестр - что-то заунывное, даже похоронное. Потом минута молчания. Девочка и мальчик в белом вышли к колоколу - поклонились. Все встали, замерли. Раздался скорбный удар поминального колокола, звон пошел по всему залу. Весь зал дружно склонился и застыл в поклоне.
Опять пошли какие-то речи. Я повернулся к Соловьеву, тихо поинтересовался:
– И долго ещё эта японская панихида будет продолжаться?
– Потерпи - коротко ответил посол - Завтрашний день будет решающим. На научно-практическую конференцию съехались основные персонажи. Речь выучил?
– О запрете ядерных испытаний? Выучил. А можно я от себя еще немного добавлю?
– Про ядерную зиму? Не надо. У нас для этого теперь Александров есть. Я видел его доклад - убийственный.
– А в целом у вас как тут?
– поинтересовался я
– Пока все отлично. Сдвинулись с мертвой точки переговоры по территориальной проблеме, да и в целом работать стало намного легче. Все благодаря тебе и Красным Звездам! Вы тут словно пробили брешь в их защитной плотине. Так отгородились от нас островитяне, что раньше не подойти было.
Ну хоть от кого-то дождался заслуженной благодарности...! Пожал на прощанье Соловьеву руку, осмотрелся по сторонам - где-то здесь должен быть глава SONY, с которым у меня была назначена встреча на завтра. Церемония закончилась, и народ начал организованно расходиться. Неподалеку я увидел Ояму и начал к нему протискиваться через толпу. Многие меня узнавали, но благодаря японской вежливости никто не приставал. А сумасшедших фанатов на такие мероприятия не допускали.
– Коничива, Масутацу-сан - поздоровался я с Оямой, поклонившись ему
– О, Виктор!
– учитель мне обрадовался, даже приобнял по-отечески. Небывалое проявление чувств для чопорных японцев.
– Мои соболезнования насчет Веры-сан - надеюсь у нее будет хорошее перерождение.
– Лишь бы не Страшный суд - вздохнул я - Как ваши дела?
– О, все хорошо, в конце ноября летим в Москву, господин Соловьев очень помог нам с визами и контактами в Москве.
Отлично! Я мысленно потер руки. Только что образованная советская федерация каратэ получит международное признание и сертификацию от одного из основателей.
– А что с Хансом?
С Лукасом насчет Дольфа Лундгрена у нас все было обговорено, но проверить никогда не мешает.
– Улетел в Лондон на пробы - покивал Ояма - Я отправил с ним одного из своих лучших учеников. Господин Лукас просил меня прислать каратиста - постановщика боевых сцен.
– Я надеюсь, Джордж был щедр?
– О… более чем! Оплата за съемки пойдет как постановщику, так и федерации. Наше участие будет также отражено в финальных титрах.
Поручкавшись с послом Менсфилдом и другими знакомыми из американского посольства, я наконец, закончил свои дела в Будокане и отправился на телеканал NHK. Завтра состоится премьера документального фильма, который про нас снимали японцы в Москве, Токио и даже Париже, и мне предстояло дать интервью, предваряющее его показ. Назвали они свой фильм незатейливо - “Восход Красной Звезды”.