Режим бога. Вспышка Красной Звезды
Шрифт:
А вот "Road to Hell" японцам, как ни странно, сразу понравилась, видимо своим необычным пронзительным звучанием в стиле рок и сдержанным мужским вокалом. Потому что актуальные слова этой экологической песни – об отравленной воде, мусоре и технологической катастрофе им, увы, тоже были вполне доступны. Достаточно выйти на улицы. Завадский исполняет свое гитарное соло, его палец в специальном металлическом напальчнике, едет по грифу гитары, выдавая неповторимое звучание. Я обеими руками обхватываю микрофон в стойке и хриплым голосом начинаю:
– We'll I'm standing by a river but the water doesn't flow
It boils with every poison you can think of…
В этот момент до меня вдруг
А торжественным, завершающим аккордом концерта, как всегда стало исполнение "We are the World". Идет вступление, зрители начинают раскачиваться в такт музыке, их руки со светящимися звездочками парят над головами. Кто не успел купить реквизит, держат горящие зажигалки. В зале потушен свет, и тысячи огоньков раскачиваются по всей арене под звуки песни. Первый куплет пою я и музыканты, припев исполняют звездочки, и им подпевает весь стадион. Фантастика - японцы поют на английском! Пусть всего несколько слов, но поют же!
И снова в конце выступления я проникновенно говорю о том, как сильно нуждаются в нашей помощи дети Африки и стран третьего мира. О том, что значительная часть средств, полученных от проведения сегодняшнего концерта, будет перечислена в этот Фонд, а значит и зрители, присутствующие сейчас на нашем концерте уже внесли сегодня свой первый вклад в дело помощи голодающим детям. И я очень надеюсь, что этот их вклад будет не последним. Потом софит освещает ВИП ложу, и я благодарю Его высочество принца Цугуномию, оказавшего нам огромную честь своим посещением. Принц встает, и мы с ним кланяемся друг другу. Затем благодарю лично президента корпорации SONY господина Акио Мориту за бесценную помощь в организации японских гастролей. Поклон. Морита встает и тоже кланяется. Последняя моя искренняя благодарность всем зрителям, присутствующим в Будокане. За любовь к нашей группе, за время, которое они нам уделили, за теплое отношение и искренние аплодисменты. Переводчик все тщательно переводит, весь наш коллектив кланяется вслед за мной. Национальные традиции соблюдены, зрители в восторге от нашего уважительного отношения к своей стране.
И нам устраивают такие овации, что мы еще долго будем их вспоминать. Японская публика рукоплещет позабыв о своей сдержанности и воспитанности. Мы просто не можем уйти со сцены, и если бы нас не предупредили о строгих временных рамках концерта, обязательно исполнили бы что-то на бис для такой благодарной публики. Эмоции переполняют и нас, и зрителей. Японцы начинают дружно скандировать что-то, но кричат они естественно на японском, и я вопросительно оглядываюсь на переводчика. Оказывается, весь зал просит нас повторить «Японских девочек». Я беспомощно развожу руками и не найдя ничего лучше, обращаюсь к принцу Цугуномия:
– Ваше Высочество, вы не против, если мы займем еще несколько минут вашего драгоценного времени?
Весь зал в едином порыве поворачивается к ВИП трибуне и склоняет свои головы. Принц естественно не против и с улыбкой машет нам рукой. Зал снова взрывается радостными аплодисментами. Кто мы такие, чтобы отказать члену императорской семьи? Нам не остается ничего другого, как занять свои места на сцене и исполнить на бис «Японских девочек». Да, звездочки сейчас без грима и не в форме стюардесс, но и в смокингах их проход по подиуму впечатляет публику ничуть не меньше. Единственное – пришлось обойтись без подтанцовки, но зрители явно не в обиде. И снова буря аплодисментов. Мои девчонки посылают всем воздушные поцелуи, и мы наконец-то
А там уже Клаймич и Леха открывают бутылки с шампанским, и девчонки визжат, когда пробки взлетают к потолку. Все возбуждены, никто из нас не ожидал такого триумфального завершения выступления. Мы пьем шампанское и сами еще не верим, что этот сложнейший концерт закончен...
*****
Фуршет после концерта начался ровно в 11 часов вечера в специальном VIP-зале зале арены Будокан. Под негромкие аплодисменты мы со звездочками и Клаймичем заходим внутрь, раскланиваемся с присутствующими. Принц Цугуномия, увы, не почтил визитом наше “автопати”, зато здесь присутствовал высокопоставленный японский чиновник от императорского двора - господин Акэти Уэсиба. Седой, невысокий мужчина, в традиционном кимоно поблагодарил меня за выступление и передал еще одно письмо, написанное лично наследником. Как мне разъяснили, само по себе послание было предметом искусства - японский принц владел каллиграфией на высочайшем уровне. Черные “летящие” иероглифы на тонкой рисовой бумаге, действительно, выглядели потрясающе.
– Это очень большая часть - шепнул мне на ухо Соловьев, который переводил нашу беседу - По пальцам рук можно пересчитать людей, которым лично писал император или его сын.
Вокруг нас столпилось уже немало народу, все внимали Уэсибе с большим почтением и с благоговением разглядывали свиток у меня в руках. Чиновник заметил это.
– Что ж… Не буду вам мешать отмечать успех - Акэти Уэсиба коротко поклонился всем присутствующим - От лица императора благодарю вас за эти гастроли - перешел на английский чиновник - Уверен, они послужат делу укрепления дружбы между нашими народами. Давайте праздновать!
Народ вежливо зааплодировал, потянулся к фуршетным столам, стоящими буквой П. В центре располагался большой помост с кухней и плитой. Там царил господин Кимура - повар ресторана "Upstairs Downstairs", перед которым мне пришлось извиняться за клоунаду с фугу. Кимура острыми ножами разделывал для сашими морских гадов и филе разных рыб. Под разнообразный алкоголь все это моментально исчезало в желудках гостей.
– Первым делом нам надо поговорить с Магнусом - “садист” Соловьев даже не дает мне расслабиться и вкусить даров моря. Сразу же после поклонов повару, он тянет меня вправо к отдельному столу, накрытому специально для американцев. Я вижу штатовского посла Мэнсфилда, узнаю некоторых дипломатов, с которыми пересекался на празднике Дня независимости, и разумеется, “Кащея”. Долговязая фигура Магнуса склонилась над тарелкой с сашими.
– Уорен, привет!
– я обмениваюсь рукопожатием с присутствующими американцами - Как насчет партии в баккара после фуршета?
Конгрессмен давится сашими и кашляет. Посол стучит его по спине, протягивает стакан с водой. Соловьев обеспокоенно сжимает мой локоть. Видимо не так он себе планировал начало нашей беседы.
– Виктор!
– Майк Мэнсфилд обеспокоено продолжает выбивать рыбу из покрасневшего Магнуса - Если кандидат в президенты США откинет коньки прямо тут, на советском фуршете, можешь считать, что третья мировая война уже началась!
Дипломаты облегченно улыбаются - даже такая грубая шутка разряжает обстановку. Уорен, переведя дух, тоже цепляет на лицо ухмылку, радостно хлопает меня по плечу:
– Узнаю Виктора. Хук справа, апперкот слева, американская дипломатия в нокдауне.
– Эй! Руки прочь от Госдепа - смеется Мэнсфилд - Уорен, ты же еще даже до Супер-дупер вторника не добрался!
Соловьев хмурится, явно пытается вспомнить этот термин.
– У американцев в начале следующего года начинаются внутрипартийные праймериз - тихо, по-русски произношу я