Режим бога. Зенит Красной Звезды
Шрифт:
– Спасибо!
– я растерялся и не знал, что еще сказать
– Тренер твой будет - хмыкнул Павлов - Получит за воспитание такого хорошего спортсмена заслуженного. Небольшой фуршет. Жду к 7-ми.
Да они что, все сговорились сегодня?
– Конечно, конечно - заторопился я - Я давно не видел Ильяса, рад буду всех повидать.
– А вот это зря!
– наставительно произнес Павлов - Своих учителей нельзя забывать!
Приложил так приложил. Действительно, что мне стоило набрать Ретлуеву по прилету домой? Я тяжело вздохнул, попрощался и повесил трубку.
В кабинет, постучавшись, заходят двое. Роза Афанасьевна и толстый, лысый мужичок лет 50-ти с живыми, карими глазами и роскошной бородой.
– Витя, познакомься - бабушка Лады театральным жестом протянула руку к своему спутнику - Марк Яковлевич Лунц.
– Очень приятно - я пожал Лунцу руку - Вы будете защищать Григория Давыдовича?
– И защищать, и навещать - улыбнулся в бороду адвокат - Самый лучший для нас вариант - не доводить до суда. Статистика советских судов такова. Лишь по 0.1% дел выносят оправдательный приговор.
– Постараюсь решить вопрос "наверху" - я приглашающее указал на удобные кресла в углу кабинета - Но пока нужно оказать максимальную поддержку Григорию Давыдовичу. Что мы можем сделать?
– О первом свидании я уже договорился - Лунц вытащил из кармана записную книжку - Говорил с майором Дроздовым, начальником следствия. В понедельник мы сможем подъехать в Лефортово и увидится с товарищем Клаймичем.
– То есть я тоже?
– Да, я специально это оговорил. Роза Афанасьевна - адвокат совершил небольшой поклон в адрес бабушки Лады - Сообщила мне, что вы тесно общаетесь с Веверсом и Цвигуном...
– Ну с последним я всего один раз виделся...
– Майор Дроздов этого не знает - улыбнулся Лунц - Зато знает, что вы - любимчик Брежнева и Щелокова, а Клаймич - ваш директор. Дело явно политическое, решаться все будет в Политбюро, а не на следствии. И как именно там все повернется... Все это я и постарался донести до Дроздова. Не надо с нами портить отношения из-за такой ерунды как свидания и передачи.
– Хитро - покачал головой я - Каков ваш гонорар?
– Я возьму тысячу рублей. Сюда входят все судебные заседания, апелляция. Результат, конечно, гарантировать не могу, но приложу максимум сил.
Я залез в наш с Клаймичем сейф и выдал Лунцу задаток. Мы договорились, что он свяжется с родственниками директора и сам соберет первую передачу, исходя из богатого опыта общения с тюремными узниками.
– --
– Это что такое?!?
– в лицо мне летит папка с несколькими листками внутри. Я чудом умудряюсь ее поймать.
– Ты вообще соображаешь, что творишь??
– лицо Романова покраснело, ноздри гневно раздуты.
А ведь я почти был уверен, что день, который начался в целом неплохо так же и закончится. Но сначала порученец главы Ленинграда внезапно выдергивает меня из студии и везет в "большой дом" на Кутузовском. Потом Романов в своем кабинете начинает сходу орать.
– А что случилось то??
– я опытным взглядом осматриваю розетки, ища генератор помех. Ага, есть, и даже подмигивает нам зелеными огоньками.
– Случилось то, что ты распустил язык с главным редактором Литературной газеты. А он взял и написал интервью с тобой! Новый НЭП??
– Романов выхватил у меня папку, пролистнул - "высвободить энергию народа"??
– Григорий Васильевич, да в чем дело то? Я же сразу сказал Чаковскому прежде в Главлит нести - обратиться к вам.
– Он и обратился. Только сначала растрепал о твоем "новом нэпе" по всяким домжурам. Интервью уже разошлось в копиях среди некоторых членов ЦК и все уверены, что таким тонким способом я рассказал о своих планах на посту Генсека! Мол, хитрый Романов через певца вкинул. Если осудят - то он не причем, мало ли что пацан наболтал, а если людям понравится, то я выхожу из-за кулис.
Романов кинул папку на стол, платком стер пот со лба.
– Так людям понравилось?
– я осторожно присел на стул
– Витя, сейчас все висит на волоске!
– стукнул Романов по столу - Совершенно не нужны такие утечки. Ты знаешь сколько в ЦК таких ретроградов и начетчиков как Суслов? Им только дай повод обвинить в ревизионизме коммунистических идей.
– Но какая-то программа у вас же должна быть - удивился я - Как люди на Пленуме голосовать будут?
– Да пойми ты! Все решится до Пленума. Либо они сожрут нас, либо мы их. Победителей впишут в бюллетень. Я тут ночами не сплю, первых секретарей убеждаю, а мне приносят ...это!
На сей раз Романов не стал кидать в меня папку, просто отбросил ее от себя как нечто, зараженное чумой или проказой.
– Попробуйте в жизни хоть раз по-другому!
– с жаром начал я убеждать главу Ленинграда - Громыко с Сусловым интригуют, подкупают людей и вы их на этом поле не переиграете. Открытость! Вот что вам нужно. Предвыборная программа, агитация...
– Мы не в Америке, Витя! У нас нет всенародно избранных Президентов! Нахватался по Нью-Йоркам...
– Григорий Васильевич, посмотрите на это с другой стороны - сдал назад я - Ящик Пандоры уже открыт. Интервью разошлось в копиях, сейчас ваши первые секретари читают ее по московским баням в самиздате. У вас ведь принципиальных возражений моим идеям нет?
– В последние годы Сталин и правда хотел дать народу немного экономических свобод - Романов постепенно успокаивался, сел за стол, налил себе чаю - Артели, кооперативы... Потом пришел Никита со своими авантюрами - повороты рек, целина... Косыгин при Брежневе первые годы хорошо развернулся. Эксперименты Худенко в совхозах Казахстана, хозрасчет. И рост неплохой был.
– А потом испугались идеологи, цены на нефть взлетели - у властей потребность в экономических реформах отпала - подхватил мысль я - Но не исчезла у народа!
– Ну а что ты предлагаешь конкретно?
– спросил Романов
– Программа 100 шагов - я решил "скомуниздить" название у Явлинского, уж больно броско звучит
– Шаг первый. Признать, хотя бы на уровне ЦК, что экономическую гонку капитализму мы проигрываем. Тот успел измениться, подкупить свой пролетариат и дабы сократить издержки активно выносит производство в страны третьего мира. Которые несмотря на все заверения не спешат становиться на социалистический путь развития и хотят продаться мировой буржуазии с потрохами. Примеры Египта и других стран, которым мы помогли и продолжаем помогать - перед глазами.