Режим бога. Зенит Красной Звезды
Шрифт:
– Виктор, я хотел поговорить с тобой об Иосифе...
– А ...что с ним?
– Ну, понимаешь, ...Иосиф у нас вообще сложный человек. Характер у него непростой, и он очень болезненно относится к чужому успеху. Короче... сразу после Останкино он умудрился нажаловаться на тебя в ЦК, а теперь очень жалеет об этом.
Я несколько секунд смотрю на Лещенко, а потом начинаю ржать. Ну, Иося, ну жук! Уже успел наябедничать в ЦК! Да, как быстро подсуетился-то... А теперь рвет на себе остатки волос, проклиная свою торопливость! Надо же было так попасть впросак... Посмеявшись, спрашиваю Льва Валерьяновича, которого, видимо, Йося попросил исполнить
– А я-то чем могу ему теперь помочь?! Он уже все, что мог, сделал...
– Виктор, не держи на него зла. Просто забудь о его глупой выходке...
– Да, я и не злюсь! Я даже благодарен ему за его ...инициативу.
На недоуменный взгляд Лещенко охотно поясняю:
– Эту песню я изначально хотел записать совсем в другом составе, и Кобзона в нем точно не было. Как не было и многих других, кого выбрали в ЦК.
– ...И что теперь будешь делать?
– Ничего. Сошлюсь на мнение Кобзона и предложу отложить проект до мая.
– А что будет в мае?
– В мае запишу эту песню так, как хотел изначально.
Лещенко понятливо кивает.
– Ну, да... до мая еще много чего может измениться...
– Вот именно.
– Сочувствую я тебе, Виктор... Залижут тебя теперь до смерти...!
– Ничего, отобьюсь... Я парень колючий - языки сотрут - лизать.
Мы молчим немного, и вдруг Лещенко чуть смущенно спрашивает меня
– Слушай, а у тебя нет никакой свежей песни вроде "Городских цветов"?
– Вам репертуара не хватает? Так забирайте себе "Цветы".
– Не откажусь! Понимаешь, ...мне не то, чтобы не хватает репертуара, но часть песен пора бы заменить. И у меня явный перебор с героикой, а вот лирических маловато...
Я делаю вид, что глубоко задумываюсь. Деньги мне сейчас нужны. Особенно "легальные" деньги. Впереди предстоит расширение штата и большие траты, далеко не все из которых можно покрыть из заначки. И песен для Лещенко у меня в айфоне много, только успевай "записывать". "Все пройдет" Боярского, "Третье сентября" Шафутинского, "Любимая" Быкова, "Городок" Варум, "Не прячь зеленые глаза" и "Скрип колеса" Саруханова, "Иди ко мне" Маликова, да много еще чего... И мало того, что с каждого исполнения новых мне будут капать авторские отчисления, так еще и черным налом за каждую я получу от трех до пяти тысяч. Деньги на новые песни у Лещенко точно есть, он мужик не бедный.
– ...Лев Валерьянович, давайте созвонимся с вами в понедельник. Я обязательно постараюсь еще что-нибудь написать для вас.
Мы обмениваемся телефонами, и Лещенко уходит. Но тут же в гримерку врывается Леха. Он чуть не лопается от распирающих его новостей
– Витя, с повышением тебя!
– на мой недоуменный взгляд этот гадский "мамонт" ехидно добавляет - Ты раньше кем был? Всего лишь незаконнорожденным внуком Брежнева. А теперь?!
– Не томи уже, порадуй меня моей новой родословной!
– Теперь ты у нас незаконнорожденный сын Романова!!!
– Ну, слава богу, Мы Романовы!
– Леха этого исторического анекдота не знает и смотрит на меня с недоумением.
– Как-то раз, Александр III собрал группу историков и задал один единственный вопрос - чьим сыном все-таки был Павел I? Один историк сказал, что скорее всего Екатерина Великая родила Павла I от графа Салтыкова, своего любовника. Императрица явно намекала на это в своих мемуарах, да и вызывает подозрение, что наследник появился спустя целых 9 лет после заключения брака. Александр III перекрестился и сказал: "Слава
Нет, все-таки с анекдотами надо поосторожнее. Леха чуть не загнулся от смеха, аж слезы пошли.
Мое настроение неуклонно ползет вверх, энергия так и прет. Я опять пропустил тренировку по боксу, где мог бы потратить лишние силы. Теперь получу нагоняй от Киселева... Бью несколько двоек в голову воображаемого соперника - вроде отпускает.
Через несколько минут подъезжают девчонки в сопровождении обоих Денисов. Выступать "звездочкам" только во втором отделении и сейчас они пока еще расслаблены. Динамик на стене оживает, объявляя боевую готовность N1, концерт начинается. Мой номер будет ближе к антракту, времени до него еще много, но я отправляю девчонок к себе, чтобы они не мешали настроиться.
Само выступление проходит безупречно. В зале полно военных и фронтовиков с орденами. Многие друг друга знают, улыбаются, перешептываются. Сначала идет короткая, но хорошо отрепетированная и проникновенная речь, в которой я напоминаю зрителям о недавней годовщине снятия Блокады. Благодарю фронтовиков за их подвиг и скромно сообщаю, что сегодня впервые исполняю песню на стихи одного их них - Михаила Дудина. В память о тех, кто не вернулся с полей сражений. Свет в зале постепенно гаснет, наливаясь сумеречной синевой, и под первые аккорды музыки на экране появляются черно-белые кадры военной кинохроники. Видеоряд подобран хорошо, а освещение на сцене именно такое, как я и хотел. "Снегирей" принимают очень тепло и меня потом долго еще не отпускают со сцены. Зрители дарят кучу цветов, которые я тут же за кулисами передаю в руки Лехе. Пуся одобрительно похлопывает по плечу и милостиво отпускает готовиться ко второму номеру. Но за него я особенно и не переживаю - мы уже столько раз исполняли "Мы желаем счастья вам", что эта песня у нас буквально отскакивает от зубов. С ней уж точно все будет в полном порядке...
Спустя минут сорок мы вновь собираемся в техническом коридоре ЦКЗ. Девчонки выглядят на все сто, их концертные наряды и грим безупречны, настроение боевое. Когда нас вызывают, мы дружной гурьбой шествуем за кулисы. Впереди идет охрана, аккуратно отодвигая с дороги зазевавшихся людей, потом плывут наши принцессы, заставляя встречных мужиков ронять челюсти и застывать на месте. Шествие замыкаем мы с Лехой. Мы все двигаемся довольно плотным строем, к тому же "мамонт" на ходу рассказывает мне вполголоса о своих планах на медовый месяц, поэтому я практически не вижу, мимо кого мы сейчас проходим. Но голос с характерной хрипотцой, издевательски прозвучавший за нашими спинами, я узнаю безошибочно. Что называется "с первой ноты".
– А вот и наш Буба Касторский со своими воробышками...!
Я резко поворачиваюсь и вижу... Пугачеву. "Примадонна" сегодня не в своем привычном бесформенном балахоне, а в довольно строгом длинном платье с закрытым воротником под горло, который украшает огромная, сверкающая, но совершенно безвкусная брошь. Кто-то рядом угодливо захихикал, и я вижу, как Вера вдруг сбивается с шага, замирает и растеряно оборачивается. Вслед за ней останавливаются и Алька с Ладой, на скулах прибалтки тут же проступают характерные яркие полосы. Матерюсь про себя. Ведь специально сбивает с настроя перед номером!