Резидент, потерявший планету
Шрифт:
На стоянке находились три машины. Прежде, чем выбрать себе шофера по вкусу, Яан Роотс, не забывая наблюдать, нет ли за ним слежки, долго присматривался к каждому. Водитель зеленой «Победы» в дреме сполз на сиденье, прикрыв лицо от солнца парусиновой кепкой. «Вполне может притворяться», — сказал себе Роотс. Другой таксист, веснушчатый, юркий, только что высадил пожилую женщину с бесконечным числом мешков и корзинок, не стесняясь намекал на чаевые. Еще один водитель наклонился к капоту машины, держа перед собой развернутую газету. «Из-под нее не сложно стрельнуть глазом», — усмехнулся главарь банды.
Роотса, конечно, беспокоило, что он впервые за много лет попал в уездный центр, где легче встретить помнящих его или охотящихся за ним людей. Но он успокаивал себя обычной бандитской логикой, что именно здесь его не ожидают увидеть. К тому же на случай любой неожиданности поблизости толкался один из его связников, рекомендованный ему самим Диском. Музейный сторож не имеет «боковых выходов». Кроме того, расслабляла мысль, что через несколько часов он станет обладателем полумиллионного куша, а с ним можно целым оружейным складом обзавестись и мощной радиоаппаратурой, привлечь к движению в лесах новых людей, при случае и на Сааремаа перебраться и, наконец, нанести визит вежливости своим западным покровителям и режиссерам.
Роотс еще раз рассмотрел таксистов и подошел к веснушчатому парню.
— Поедем? — спросил он.
— А куда? — отозвался таксист.
— В Элва, — сказал наугад, привыкший уже не один год скрывать свои истинные маршруты.
Парень вел машину лихо. Пассажир спохватился:
— Извини, милок, бери от развилки вправо…
— Если на Элва — влево, — упрямо возразил веснушчатый. — Сразу бы говорил, — обиделся он. — Чего кружить зря? И бензин, между прочим, не дармовой.
Откинувшись на сиденье, Роотс лениво посматривал в полуоткрытое окошечко, узнавая места, по которым не раз бродил в детстве и в пору своих опасных лесных странствий.
Не доезжая нескольких километров до Леэви, он попросил водителя свернуть к маленькому озерцу.
— Чего я там не видел? — запротестовал таксист. — Дорога шальная и глухомань.
Что-то ему не понравилось в молчании седока, голову поворотил назад, увидел наставленное пистолетное дуло. От неожиданности едва не врезался в дерево, что на обочине стояло, с трудом выровнял машину, притормозил.
— Не дури, — сказал Роотс, — деньги тебе светят.
— Тюрьма мне светит… Не надо мне ваших денег, у меня домик свой и корова, проживем прекрасно с моей Матильде.
— «Корова», «Матильде», — передразнил он таксиста, — Что, сжился с большевиками? А родина у тебя есть, бабья юбка? Про Эстонию свою подумай!
— А что, Эстония? — встрепенулся таксист. — Что она, по дорогам с пистолетами ездит? — И прикусил язык. — Да я что? Как желаете… Только лучше отпустите меня.
— Когда надо — отпущу, — распорядился Роотс. — Сворачивай!
«Неужели они все так мыслят?» — лихорадочно думал Роотс.
Когда они подъехали к крошечному озеру, из ближайшего леска выбрались четыре фигуры и побежали к машине. Запыхавшиеся от бега, они уселись на сиденья.
И снова потянулись желтые дороги, темные взгорки, сосняки.
Роотс спросил у своих:
— Кто нас страхует?
— Оясоо, — сказал один из бандитов, — за мать трястись будут. Еще Йоала. Уже выслал своих к Чудскому озеру.
— Деньги в банке получены?
— Кассиры поехали в лесхоз. Лично видел. Два тяжелых портфеля. Как валуны.
— Если засада стрельбу откроет, — вдруг предупредил Роотс, — один за мною в лес, другие в заслоне! Все ясно?
В километре за Ряпина остановил машину. Оставил при ней шофера и сторожа, велел тому глаз с водителя не спускать, а ждать их до половины восьмого. Трое бандитов гуськом потянулись за главарем. Подошли к упавшей сосне. Из огромной ямы, в которой покоились узловатые корни дерева, выскочили еще несколько человек.
— Все в лучшем виде, — доложил один.
Роотс взглянул на часы: время шло к половине шестого.
— Кассиры? — коротко спросил он.
— Уже в лесхозе. Ужинают.
— Следы грузовиков, легковушек, мотоциклов?
— Все чисто, Яан.
— Заслоны?
— Приходил человек от Йоала, его группа между лесхозом и озером. И братьев он видел, те сюда поближе расположились.
Роотс долго смотрел на часы, на упавшую сосну.
— А, с богом и чертом! — вдруг вырвалось у него. — Жить — так по большому счету. И помните, после моего сигнала — все поджигайте, все, что можете!
Чернышев подал команду забираться в кузов.
В пути подшучивали, вспоминали разные веселые истории, не говорили об одном — о предстоящей операции.
Дороги, дороги… Вечно они ведут этих людей к опасным поворотам, крутым спускам, топким болотам, и очень редко они обещают им покой, тишь и усладу теплого летнего дня.
Не заметили, как проскочили Ряпина. Разговоры, шутки стихли сами по себе. На повороте, где шоссе пересекала проселочная дорога, ведущая к лесхозу, машину остановил Вяртмаа.
— В лесхозе, товарищ полковник, пусто, — доложил он. — С полчаса назад двое бандитов тут пошатались, убедились в сонном царстве и — назад, видимо, за главарем потопали.
Еще через четверть часа солдаты Санникова и чекисты заняли свои исходные позиции. Жильцы дома были благополучно выдворены. Двухэтажный дом и подходы к нему словно погрузились в предзакатный сон. Ничто не предвещало схватки, которая должна была начаться через несколько минут.
Первый сигнал к ней подали сами бандиты. Из кучного ельника, живописно раскинувшегося в ста шагах от бревенчатого дома, раздались беспорядочные выстрелы и, перерезая поляну, к крыльцу ринулся десяток теней. В ту же секунду, как по команде, распахнулись окна верхнего этажа, заговорили, забили автоматы, связки гранат полетели на землю.
— Санников, окружать! — крикнул Аверкиев.
Крики раненых бандитов слились с топотом солдатских сапог — с крыльца, из окон первого этажа, из коровника посыпались бойцы Санникова. Голос, перекрывший и стрельбу и крики, прозвучал воплем: «В лес, назад!»
— Это Роотс! — крикнул Мюри.
Мюри и Анвельт, а за ними обоими Чернышев, скатились с лестницы и бросились на звук голоса, который шел от кущи берез со стороны озера. Впереди уже мчались солдаты, прорезая кустарник, поливая огнем темнеющие тропинки леса.