РЕЗИДЕНТ
Шрифт:
Очнулся я в какой-то яме. Глубина ее была около трех метров, в диаметре она была не меньше двух с половиной. Сверху, сквозь круглое зарешеченное отверстие, пробивался сумрачный свет, очевидно на улице наступал уже вечер. Рядом со мной полусидел командир. Лицо его – синюшного цвета – было здорово опухшим. Правая нога безжизненно лежала петлей. Левую он согнул в колене и притянул к туловищу.
– А очнулся, - произнес замком взвод.
– Здорово же мы с тобой влипли приятель.
– Что случилось?
– еще толком ничего не понимая, спросил я, - Где мы находимся?
– На второй вопрос я бы и сам
– То есть, получается нас опоили? – выразил я страшное подозрение.
– Получается так, - продолжал Александр, - только ты вот «вырубился» сразу, а я нет. Пробуя поднять твоё «безжизненное» тело, я чувствовал, что сил у меня попросту не хватит. В это момент я заметил, что к нам приближаются пятеро кавказцев. Один из них грубо схватил меня за руку и попытался бросить.
– Ну, так врезал бы ему, - вставил я, - а остальных перестрелял.
– Так же подумал и я, - рассказывал дальше «замок», - только вот сил для удара у меня не нашлось, руки словно одеревенели, но я все-таки попытался что-то делать, создавая им не мало хлопот. В результате, они взяли мой же автомат, оказавшийся вдруг таким тяжелым. По этой причине я не смог даже оторвать оружие от лавки, куда ранее приставил. Они же, прикладом моего же Калашникова, перебили мне ногу. Кость я уверен сломана, силы в ноге я совсем не ощущаю, и она у меня страшно болит, вряд ли я смогу теперь нормально ходить.
– А что дальше?
– Как только я оказался на земле, один из молодчиков, так съездил меня армейским ботинком по лицу, что я не замедлил потерять сознание. А потом вот я очнулся здесь немногим раньше тебя. Вот и все, что мне известно.
– Что же нам теперь предпринять? – начал я продумывать, как нам выбраться, - И чего от нас вообще хотят.
– Что делать я не знаю, - ответил Ворошилов, - а хотят от нас скорее всего выкуп. Ты слышал, в последнее время пошла тенденция у жителей гор делать бизнес на том, что они похищают солдат, а потом требуют за них деньги. За тех кого платят, возвращают.
– А остальных? – не удержался спросить я.
– А тех больше никто не видел, - высказал свое заключение командир, от которого мне пришлось поежится.
Охватившие меня тревожные мысли не давали уснуть до утра. Я все думал, где же я смогу найти выкуп. Семья у меня не богатая, оставалась надежда только на государство, тем более, что именно это и посоветовал мне делать Ворошилов. Он сказал, что за таких «спецов» - как мы – Родина обязательно заплатит любые деньги. Это немного успокаивало, но все равно было не по себе.
Утром, часа через два после рассвета, решетчатый люк отворился, и я увидел девушку, одетую во все черное. Хоть ее лицо и было до половины закрыто плотной вуалью, но все равно угадывалось, что оно очень красивое. Об этом свидетельствовали ее черные, но вместе с тем добрые глаза. Я попытался с ней заговорить:
– Девушка, простите, пожалуйста, мою навязчивость, но Вы должны нас понять. Оказавшись в подобной ситуации, нам бы очень хотелось знать, что происходит?
Она ничего не ответила, и молча на веревке спустила нам корзину с едой. Мы вынули бутылку воды, две лепешки
– Послушайте не уходите, поговорите с нами, судя по Вашим прекрасным добрым глазам, Вы просто не можете быть злой и жестокой. Сбросьте хотя бы короткую доску и каких-нибудь не толстых веревок, моему командиру необходимо перевязать сломанную ногу.
Однако и на этот вопрос я не получил ответа. Закрыв люк, девушка надежно заперла решетку замком, после чего ушла. Минут через десять, сквозь прутья в решетке пролетела узенькая доска – длиной не более метра – очень напоминающая медицинскую шину, а также порванный на ленты ситцевый платок. С помощью этих приспособлений я зафиксировал Александру ногу, чтобы хоть как-то облегчить его страдания.
Через три часа люк снова открылся, на этот раз это сделал бородатый армянин, который спустил нам лестницу и велел выбираться. Я помог вылезти Ворошилову, после чего вскарабкался сам. Углубление было вырыто посередине двора, окруженного каменными постройками. На улице нас ждали четверо вооруженных армян, которые составили нам конвой до дома, где находился их военачальник. Я помогал идти Ворошилову, поддерживая его за руку со стороны больной ноги.
Ожидавший нас «полководец» был человеком с коротким округлым черепом. Лицо его выделялось прямым – средней величины – лбом, и было украшено длинным и выгнутым носом. Густые черные брови, чуть прикрывали темные светившиеся злобой глаза. Густые черные волосы достаточно успешно гармонировали с довольно светлой кожей. Одет он был в модную на Кавказе кожаную куртку и черные матерчатые шаровары. По всему его виду было очевидно, что церемониться с нами он не станет.
Как только мы вошли он сразу поставил нас в курс дела:
– Зовут меня – Арсен. Я захватил вас в плен, и рассчитываю получить за Вас выкуп. Я послал предложение заплатить за Вас деньги в вашу часть, но вот что мне там ответили.
С этими словами кавказец передал нам листок бумаги, где на форменном бланке Министерства Обороны было написано следующее:
«Граждане – жители свободной Армении – на Ваше предложение о передаче Вам денежных средств в сумме сорока тысяч долларов, необходимых для возвращения в строй двух наших бойцов, сообщаю, что пленных солдат Советское государство не выкупает».
Далее стояла подпись командира нашей части.
Последние надежды рухнули. Было понятно, что теперь нас точно убьют – это лишь вопрос времени. Мать моя таких денег не соберет, да я и не хотел ставить ее в курс о произошедшем со мной. Ворошилов тоже был сирота и воспитывался в детском доме, так что шансы выжить в таких условиях у нас были нулевые. Однако, чтобы оттянуть роковой момент, я толкнув командира локтем в бок сказал:
– Мы можем написать друзьям и попросить денег у них.
– Именно то же самое, - подхватив мою мысль, молвил Арсен, - и я вам собирался предложить. Садитесь, пишите письма, но предварительно подумайте кому их адресовать, потому что второго шанса у вас не будет, и если через два месяца деньги не привезут, то вам придется умереть. Сами понимаете – бизнес есть бизнес.