Резкие движения
Шрифт:
Типа - к ноге.
Я кивнул и убрал зажигалку в карман, обратным движением вытянув пистолет. Визави не среагировал - движение было слишком обыденным. Неторопливым.
Грохнул выстрел.
Борода медленно поднял руку к животу, накрыв ладонью черную дырку и замер, недоуменно смотря на меня. Судорожный всхлип резанул воцарившуюся тишину, как скальпель - крысу. Чуть погодя колени подломились - мужик упал. Затягиваясь, я смотрел как из глаз лежащего сочится жизнь.
Бычок догорел. Жизнь ушла.
Тихо.
Одиночный выстрел в городе, охваченном войной, не заинтересовал никого.
Поднявшись на стену я переставил стремянку на другую сторону и спустился в соседний двор. Потом - в следующий. Отпустило двора через четыре.
Убил?
Ну, убил. Можно потерзаться.
Стоит ли?
Пожалуй - нет. Победителей судят не участвовавшие. Идите на хер, судьи.
Вот только попить не удалось.
Выдохнув и еще раз закурив я обнаружил себя посреди очередного двора. И возле очередного дома. Еще одна дверь.
– Хозяева!
– я постучал.
И решив не тревожить грабли вторично выбил дверь с пистолетом наготове. Внутри оказалось пусто. Вода нашлась. Догадайтесь где. На кухне обнаружилась немолодая лепешка. С солью и водой она пошла на ура. Еда, питье и нашедшееся в комнатах шмотье позволило выйти на улицу относительно приличным и сытым гражданином.
Башни небоскребов были уже недалеко, маня миражом одинокого путника. Я собирался их покорить. С лестницей. Однозначно.
Глава 23.
Четверг. День, 15.10.
Забравшись на очередную стену я обнаружил что следующий двор - последний. За противоположным забором виднелись пыльные кроны деревьев и пестрые фасады высоток - квартал многоэтажек и дворик разделял бульвар. Стоя на лестнице, я облокотился на кромку стены, утвердив подбородок на сложенные ладони и застыл, медитируя. Почти дошел. До вожделенных небоскребов осталось полтора километра многоэтажных домов, проходных дворов и широких улиц.
Протяжный, напевный крик с улицы вывел из расслабленно-безмятежного созерцания. У местных пятиминутка культа?
Мулла кончил досрочно - напевный голос сменился фырканьем двигателя. Над забором поднялась непонятная металлическая конструкция.
...?
Я сделал шаг вниз.
Металлическая хрень поднялась выше, сказавшись верхним краем кузова. Грохот катящихся булыжников. Опустевший кузов скрылся за забором и самосвал затих.
Напевный голос возобновил речитатив, временами переходя на визг и едва не срываясь в истерику. Похоже, достопочтенного переполняло негодование.
Может, митинг?
Заинтригованный до предела я перебрался на крышу и оставляя вдавленные следы пуговиц и локтей на мягком битуме дополз до толстой мачты теле-антенны. И осторожно глянул из-за нее. На ближнем краю бульвара расположились около сотни человек. Поодаль замер утихший самосвал. Меж ними высилась приличная куча булыжников, наваленная последним.
И что тут за херня? Строим новый мир?
На работяг толпа не походила - десяток бородачей в черном, при оружии, несколько десятков явных горожан и оратор - плотный дядя с козлиной бородой, в сопровождении симпатичной девки и пары охранников. Бородач напевно надзидал, 'черные' блюли порядок, гражданские внимали. Я разглядывал.
Говорящий тыкнул пальцем в девку и продолжительно заверещал. Та виновато потупилась. Плохо дала?
Вглядевшись в мадам я понял, дело серьезнее чем выглядит - бледное лицо, дорожки потекшей туши под глазами. Подруга босса не ходит с такой мордой. Да и охранники скорее походили на конвой. Говорящий снова зажурчал, повышая тональность. Голосом он владел неплохо. Теперь он вопрошал. И девку и толпу. Толпа угрюмо молчала, девка вжимала голову в плечи. Борода повернулся к бабе. Звук оплеухи был слышен даже отсюда. Оратор сплюнул и торжественно провозгласил.
Что именно - я, естественно, не понял.
Толпа зашевелилась. Десяток в черной форме взял оружие на изготовку и горожане застыли, словно политые жидким азотом. По знаку бородача из грузовика выпрыгнули двое. Вытащив из-под кузова пару лопат они принялись сноровисто копать яму на газоне.
Мелькали руки, летел чернозем. Отрыв поясной окопчик землекопы тормознули. Конвой столкнул девку в яму и лопаты замелькали опять. Три минуты спустя девка высилась живым монументом, вкопанная в газон по пояс.
Охрана, убедившись что подсудимая не смоется, присоединилась к боевикам. Перестроившись, они образовали живой коридор. Исламский пастор воззвал к толпе, в заключение тыкнув сперва в кучу камней, потом - в девку.
До жирафа стало доходить. О таком я слышал. Вот только видеть - не довелось.
Горожане не рвались наказывать отступницу - не имея возможности покинуть улицу они тихо перемещались в задние ряды. Мулла глядел на маневры статистов с легкой усмешкой. Я понимал - почему. При наличии оружия чье-то нежелание - дело поправимое.
Так и есть.
Святой отец рявкнул. Затворы клацнули. И толпа потянулась разбирать камни. А я - быстро прикидывать, что можно сделать.
Ничего. Пистолет и граната против двенадцати стволов.
Пока я думал, на бульваре началось. Первого отказавшегося просто отмудохали. Второй метнул. Но - не попал. Судья неодобрительно покачал головой и предложил повторить. Ближайший боец за нравственность с нехорошей улыбкой протянул метателю второй камень. Взмах, крик жертвы. Попал.