Ричард де Амальфи
Шрифт:
– Где Волк? – прокричал Гунтер. – Сэр Ричард, вы его…
Он посмотрел в мое лицо, умолк. Ульман бросился к зияющему окну, выглянул, вскричал горестно:
– Неужели ушел?
Гунтер огляделся, облегчение в глазах уступило место задумчивости, а лицо потемнело.
– У него особый щит, – сообщил он зло. – Никто еще не то, чтобы пробить или расколоть, даже поцарапать не мог.
Я сказал разозлено:
– Все равно не понимаю.
– Чего, сэр Ричард?
– Молот башню разнес! По касательной или нет,
Все молчали, Гунтер сказал серьезно:
– У вас молот непростой, у него – щит. Хорошо, сэр Ричард, здесь все кончено, мы будем во дворе. Надо осмотреть строения, подвалы…
Я кивнул, они поспешно ушли, я двинулся по широкому коридору, поочередно толкая и дергая двери. Только одна оказалась закрытой, я прислушался, там слышались голоса и скрип придвигаемой мебели.
– Кто не спрятался, – повторил я и крикнул: – Ложись!
Молот разнес дверь в мелкие щепы, а с нею и мебель, собранную в баррикаду. В комнате в углах с ужасом смотрят на меня три женщины: одной лет тридцать или больше, уже старуха по мнению моих ровесников, хотя сами с такими занимаются лавом во всю, и две девчушки лет по пятнадцать.
Все трое завизжали. Я остановился на пороге, под ногами хрустят обломки дерева, вскинул властно ладонь, все трое так же разом замолчали, словно их выключили.
– Женщины и дети, – сказал я в пространство, ни к кому не обращаясь, – под защитой Ричарда де Амальфи, захватившего замок. Насиловать и бесчестить не входит в программу. Хотя, конечно, впоследствии могут быть внесены изменения.
Старшая женщина поднялась на ноги, смертельно побледнела, но в дрожащем от страха голосе прозвучало достоинство и гордость:
– Мы ценим эту черту рыцарства, сэр Ричард… я говорю о защите женской чести, но… что с моим мужем?
– Леди… – проговорил я. – Имею я честь говорить с женой… нет, с супругой лорда Уландра?
Она наклонила голову.
– Леди Гортензия, к вашим услугам, милорд.
– Леди Гортензия, – повторил я. – Это ваши дочери?
– Да, сэр Ричард.
Я подумал. Произнес осторожно:
– Полагаю, что вы их воспитали, как дочерей могучего лорда, который идет по жизни с мечом в руке… и потому знает, что навстречу может попасться с… еще более длинным мечом.
Она медленно кивнула, не сводя с меня взгляда.
– Да. Они – дочери воина.
– Тогда имею честь сообщить, что ваш муж доблестно и благородно защищал… да, защищал. Правда, он мог героически пасть, не сходя с места, но все-таки предпочел мудро отступить.
Она спросила с недоумением:
– Отступить? Что это значит?
– Он выпрыгнул из окна, – объяснил я попроще. – Сумел скрыться. Возможно, попытается найти приют и помощь у родни. Говорят, ее у вас, как у тараканов, видимо-невидимо.
Она не изменила позы, все такая же прямая, взгляд не отвела, а тревога на лице не
– А… рыцарь с гербом Черного Сокола? Вы его видели?
Вот оно что, сказал я себе, поклонился и ответил учтиво:
– Я, сэр Ричард де Амальфи, готов подтвердить перед лицом короля, суда или самого Господа Бога, что рыцарь с гербом Черного Сокола не отступил ни на шаг, защищая подступы к вам и вашим дочерям. И погиб от удара в грудь, а не пораженный в спину при бегстве.
Она побледнела еще больше, покачнулась, я сделал к ней движение, но выпрямилась, гордо тряхнула головой, волосы освободились от огромной заколки и свободно рассыпались по плечам. В глазах заблестела гордость.
– Спасибо, сэр Ричард. Он пал, надеюсь, от вашей руки?
– Да, – подтвердил я учтиво. – Ни один из простолюдинов даже не приближался к лестнице. Более того, мои доблестные рыцари: сэр Зигфрид из рода Нибелунгов, младший сын владетельного сеньора Кунинга, сэр Алан де Тридент и виконт Теодерих, предоставили эту честь мне, а сами оставались в нижнем зале. Могу добавить только, что он не отступил ни на шаг, хотя мог бы, конечно, спастись бегством, как какой-нибудь… словом, как ваш муж.
Она несколько мгновений всматривалась в меня, в глазах все больше проступало странное выражение.
– Да, – произнесла она, – это так похоже на благородного сэра Рамеко. Мы уже слышали, сэр Ричард, что вы молниеносно захватили замок Одноглазого. Но мой муж уверял, что произошла какая-то странная случайность…
– Не б'oльшая, – сказал я еще учтивее, – чем сейчас. Позвольте вас уверить, что супруга Одноглазого живет сейчас в замке в безопасности. В ее покои… никто не вхож. Во всяком случае, полагаю, что не вхож…
Она саркастически улыбнулась.
– Вы могучий воин, но человек наивный, если в это верите. Это такая лиса…
Я поспешно прервал:
– Вы вольны оставаться в этом замке, сколько вам заблагорассудится, однако я предпочел бы, чтобы вы его покинули. Насколько знаю, у вашего мужа очень многочисленная родня. Очень не хотелось бы, чтобы сюда стягивались отряды, посланные вас спасать. А то и попытаться восстановить в правах хозяйки.
Она несколько мгновений смотрела мне в лицо.
– Вы откровенны, сэр Ричард. И правильно считаете. Правда, я не пользовалась любовью у родни, что однако не помешает им попытаться восстановить власть нашего могучего рода над этим замком и этими землями.
Я еще раз поклонился и, не зная чем заняться, отступил к зияющему пролому на месте двери, перешагнул через обломки и вышел.
В замке оглушающая тишина, хотя в нем масса моих людей, но после звона мечей, грохота металла по щитам, криков боли и ярости – теперь чудится, что я вовсе оглох.