Ричард Длинные Руки – герцог
Шрифт:
– Ты просто чудо. А вот я дурак.
Она прошептала:
– Ты человек… А почему дурак?
– Ничего не понимаю, – признался я. – Откуда эти твари?.. Почему я сам сглупил, я же мог попытаться сам превратиться во что-то с крыльями…
Она шепнула в ухо:
– Да, ты мог бы, я чувствую. А откуда эти твари?.. Я не понимаю. Это ужасные существа. Ужасные!
Ее пробил холод, она задрожала и прижалась ко мне. Я стискивал ее в объятиях, нес бережно и старался укрыть от всего на свете, хотя мог только выставить локти.
Сердце мое стучит счастливо, но холодная
Я спросил как можно спокойнее:
– Ты их знаешь?
– Этих нет, – ответила она тихо, – однако поняла, откуда они.
– Откуда?
– Они не из этого мира, – объяснила она очень серьезно. – Это древние, очень древние… они из прошлого. Потом Новые их изгнали, а дверь запечатали.
Я проговорил:
– Все запечатанное разве нельзя отпечатать?
Она покачала головой:
– Нет. Но они, похоже, отыскали другую лазейку. Трудно поверить… И не могу понять, как это могло случиться. А ты не знаешь?
Она повернула голову и смотрела искоса, но взгляд прям и честен, я ощутил себя, как уж на раскаленной сковородке под ее по-детски правдивым взглядом.
– Не знаю, – пробормотал я. – Хотя догадки есть…
Она все так же, не сводя с меня взгляда, попросила тем же мелодичным голосом:
– Скажи.
Я пробормотал:
– Это как-то связано… со мной. Еще не знаю, как… Я ничего не делал, просто прибыл сюда и вступил во владение хозяйством. Понимаешь, теперь я герцог. А это значит, с того момента отвечаю, чтобы и овцы сыты, и волки целы, и желательно пастуху уцелеть… Но еще когда ехал сюда, мне приснилось на постоялом дворе, что я очутился в темном Мире!.. Я туда не ломился, клянусь. Готовился ко сну, как вдруг р-р-р-раз!… и я в этом же дворце, который совсем не таков. Сад стал каким-то кошмаром, вместо птичек – жуткие рептилии с крыльями, а вместо челяди шастают чудовища с вот такими, не поверишь, хвостами!..
Ее лицо стало озадаченным.
– Ты ничего не делал?
– Клянусь!
– Ладно, верю. Я вижу, когда врут или скрывают. Но почему…
Я хотел хлопнуть себя по лбу, но на руках это нежное неземное существо, так трогательно обнимающее меня за шею, я только и сумел, что пробормотать:
– Погоди, а не связано как-то с предыдущим герцогом? Некая фея пообещала ему защиту от всего, что может быть найдено на земле. Но у меня меч из метеоритного железа, чего дура фея не предусмотрела! В общем, герцог убит… Фея могла рассердиться?
Она воскликнула в тревоге:
– Ну конечно! У тебя опасный враг!.. Если, конечно, та фея жива и вообще помнит о своем давнем подарке.
Я пробормотал:
– Вообще-то я человек невезучий. Что может у меня сломаться – ломается. Так что наверняка фея жива. И к тому же уязвлена, что ее заклятие кто-то сумел разрушить. Ее как-то можно найти, поговорить с нею? Я бы все объяснил…
Глава 8
Она смотрела почти с жалостью, мы за это время приблизились к крепости, ворота распахнулись, навстречу выметнулся плотный черный ком и понесся в нашу сторону.
Чтобы не свалил с ног, я опустил Иллариану на землю, сам встал впереди, однако Бобик меня поразил: обогнул на большой скорости и с ходу, резко затормозив, ткнулся головой в Иллариану.
Я был готов, что снова зарычит, но он как чувствовал, что это существо теперь на нашей стороне, его башка уперлась ей в подбородок, она гладила это счастливо сопящее чудовище и чесала за ушами, глаза смеялись. А уж про Бобика и говорить нечего, расчувствовался и расхрюкался так, что мне стало стыдно за соратника.
– Бобик, – сказал я с укором, но счастливый, что все обошлось, – ты же лютый зверь!.. Что с тобой?
Иллариана улыбнулась одними глазами.
– Он тоже чувствует, – объяснила она.
– А я что, не чувствую?
– Он лучше, – объяснила она и пояснила с детской дотошностью. – Чувствует лучше. Он хороший.
– Эх, – сказал я с безнадежностью, – уже вижу, как вместе умчитесь на кухню…
Стражи на воротах вроде бы не удивились, что их лорд ночью ушел в свои покои, а утром снова возвращается со стороны гор, побитый и потрепанный, в изрубленных доспехах с засохшими пятнами крови, и в сапогах, где на одном вовсе нет подметки, а вместо голенищ болтаются лохмотья кожи со следами огромных зубов.
– Ваша светлость, – сказал один преданно и стукнул в землю тупым концом копья.
– Ваша светлость, – сказал второй. – Только прикажите!
Я покровительственно улыбнулся, мол, благодарю за службу и еще больше – за желание послужить сверх нормы. Оба гордо и понимающе переглянулись, не всем выпадает счастье служить у человека, умеющего ввязываться во все приключения.
Во дворе нас встретил Марсель Паньоль, сразу же уставился на мои искореженные и помятые доспехи. Стражи топтались за его спиной, таращили глаза и вообще старались не дышать. Иллариана смотрела настороженно, по большей части держалась за моей спиной, пальцы ее все время касаются толстой шкуры Адского Пса, а этот толстый гад лижет ей руку.
Паньоль осторожно потянул что-то из моего плеча.
– Ваша светлость…
Я скосил глаза, пальцы Марселя вцепились в обломившийся коготь обитателя Тьмы, тот пробил стальную пластинку, как лист лопуха, и застрял.
– Берите, берите, – разрешил я. – Ожерелье потом составите.
Он долго старался выковырнуть, но сдался и отступил. Я сказал с рассчитанным благодушием:
– Оружейник все вытащит. Но доспехи пусть починит до вечера.
Его суровое лицо застыло, бросил осторожный взгляд на Иллариану, произнес дрогнувшим голосом:
– Ваша светлость…
– Все в порядке, – заверил я. – Враг бежит, бежит, бежит…
– Ваша светлость, – сказал он с суровой почтительностью, – осмелюсь заметить, что и эти ваши доспехи проще выбросить. Позвольте подыскать вам снова новые?
– Позволяю, – согласился я. – Только учитывай мои довоенные размеры. Эти в предплечьях тесноваты.
– Простите, я это учту.
Я вытянул руки в стороны, стражники быстро и умело освободили своего сюзерена от железа, Паньоль окинул взглядом меня с головы до ног и покачал головой.