Ричард Длинные Руки – гроссфюрст
Шрифт:
Он ухмыльнулся с неловкостью.
— Мужчины всегда страшатся показаться трусами.
Я подал знак ожидавшим внизу Клементу и виконту Каспару, у них самые умелые и лютые бойцы. Лицо мое мужественно и полно ликования, а как же, нас ждет упоение в бою… Но, странно, в самом деле сердце стучит часто и яростно, уже ржет и роет землю копытом, раздувает ноздри, и мой мудрый мозг сопит в тряпочку и, соглашатель чертов, заискивающе говорит скороговоркой, что да, конечно, надо личным примером, мы же с народом, народу это нравится, надо
Издали донесся глухой рев, нестройный и дикий. Конница осталась на месте, а в нашу сторону к пролому ринулись пехотные части, все с грозным криком, потрясая над головой мечами и топорами, что вообще-то глупо, но способно устрашить тех, у кого их нет.
Сэр Вайтхолд сказал раздраженно:
— Пустил вперед простолюдинов!
— Осторожный, — заметил виконт Рульф. — Хочет понять, что у нас в запасе.
— С его светлостью каждый станет осторожным, — подхалимски сказал сэр Вайтхолд.
Я крикнул:
— Арбалетчики… не стрелять!
— Ваша светлость?
— Его армию истребили лучники, — объяснил я. — Пусть думает, что у нас, кроме них, ничего нет.
— Как ничего? А мечи?
Я отмахнулся.
— Из метательного. Арбалеты пока не показываем. Конечно, они знают, что у нас есть, но сколько…
— Понятно, — сказал он, — задействуем, когда пойдут рыцари и тяжелая пехота?
— Верно мыслите, барон.
— Спасибо, ваша светлость!
Пешие добежали до той черты, куда достанут стрелы, за моей спиной послышались частые щелчки, воздух наполнился зловещим свистом. Туча стрел на миг бросила на землю странную тень, словно отблеск солнца на бегущей воде, а затем атакующие стали падать, раскачиваться на ходу, а победный крик, что должен был заморозить в наших жилах кровь, быстро слабел, пока не превратился в хриплый крик боли и ярости.
До низкой стены добежало меньше половины, там их встретила плотная щетина выставленных копий, а топоры на длинных ручках страшно и точно били по головам.
Уцелевшие повернули и бросились обратно, но лучники ликующе засыпали их стрелами, простолюдины не понимают, почему нельзя или хотя бы не совсем хорошо стрелять в спины.
— Ого, — вскрикнул сэр Вайтхолд, — ваша светлость, взгляните!
Слева от бегущих ратников несколько человек стараются не отстать, держа в руках лестницы, их прикрывают щитами справа и слева рослые воины.
Я скомандовал резко:
— Лучники! Этих — в первую очередь!
— Неужели, — пробормотал сэр Вайтхолд в невольном страхе, — и у герцога что-то в рукаве?
— Он не мог успеть собрать большую армию, — возразил я, но без особой уверенности. — Со временем собрал бы, конечно… но нас всех поджимает время. Мы не успеваем восстановить стену, а ему позарез нужно отбить столицу до подхода войск Фальстронга!
— Будем надеяться, — сказал он. — Я пошел вниз.
— Удержите наступающую пехоту, — велел я. — Когда пойдут рыцари, я спущусь к вам.
— Это будет битва, — сказал он мечтательно. — Удерживать захваченную у врага столицу — об этом сложат легенды! Даже если красиво погибнем…
— Враги погибнут, — уточнил я. — А мы прочтем над их могилами молитву.
— Да, — подтвердил он с готовностью, — обязательно! А как же!
Я снял лук Арианта и ждал, когда орущая толпа окажется в пределах досягаемости, а затем мои руки как будто сами по себе, быстро и без лишних движений начали хватать стрелы, класть на тетиву и, натянув рывком, тут же отпускать.
Защитники стен стреляют непрерывно, мои стрелы потерялись в общем рое, бегущие падают, продолжая кричать, впереди у них трое в кольчугах и глубоких шлемах, стрелы отскакивают от них, как от каменных стен.
Внизу кто-то истошно заорал: «Заговоренные!» Сэр Вайтхолд, сверху странно раскоряченный, выхватил меч и стал ждать, когда враг перевалит на эту сторону.
К нему подбежали сэр Геллермин и виконт Рульф, сзади с копьями выстроились наиболее рослые воины.
— Конница пошла!
Со стены вниз ринулся барон Саммерсет, суровый и собранный, за ним двое его младших командиров, а их люди, закрывшись щитами, молча и неподвижно ждут в трехстах шагах от места схватки.
Конница двигалась тяжелым шагом, тяжелые кони всегда разгоняются медленно, но потом их не остановить, удар бронированного кулака страшен, я затаил дыхание и вытащил из складок плаща свой арбалет, однако всадники замедлили ход и остановились на том рассчитанном расстоянии, чтобы со стен не достали их стрелами.
Я снова взялся за лук Арианта, из-за всадников выбежали пешие, в руках объемные вязанки хвороста, понеслись со всех ног в нашу сторону.
Внизу сэр Вайтхолд закричал:
— Ну, гады!.. Додумались… Приготовиться к бою!
Громко и страшно прокричал виконт Каспар:
— Лучники!..
Первый залп его диких горцев вышел дружным, многие из бегущих упали, но дальше лучники стреляли каждый со своей скоростью. Пешие турнедцы выставили перед собой вязанки, я видел, как стрелы с силой бьют в эти пучки и бессильно застревают, но иногда бегущие с криком бросают ношу, а то и вовсе падают, роняя вязанки, и становятся видны торчащие в них стрелы.
Добежав до стены, бросили под нее хворост и, мигом развернувшись, понеслись еще быстрее обратно. Разозленные лучники безжалостно стреляли в спины. Второй раз пешим турнедцам рисковать не пришлось, вязанок хватило почти до самого верха нашей стены, и, если не считать загородки из досок, путь в город открыт.
Рыцари опустили копья, выставив их перед собой, пустили коней рысью, а затем перешли в галоп. Сэр Вайтхолд внизу орал и возбужденно размахивал обнаженным мечом, земля уже дрожит и стонет под тяжелой конницей, прекрасное зрелище, хотя это враги и стремятся убить нас, но все-таки красиво.