Ричард Длинные Руки – гроссграф
Шрифт:
Ветер дует свежий, но высокая зеленая стена из виноградных лоз защищает надежно, пламя костра почти не колеблется. Тамплиер медленно опустился по ту сторону огня. Я видел по его лицу, что все еще потрясен обвинениями в недостаточной святости, даже поражение в поединке отступило на второй план, а я, стараясь не упускать инициативу из своих рук, заговорил напористо и деловито:
– Вы отправляетесь в замок Стальной Клык и принимаете его под свою власть. Если продержитесь год и один день, я возвращаю вам вашу женщину. Коня и доспехи отдам, естественно, прям щас.
Он
– В замок? Почему?
– Там непростая ситуация, - объяснил я.
– Участились нападения варваров, степных людей, бароны Байру Руаяль и Доминик Волтон сцепились в схватке за те земли… Тот замок очень важен как крепость. К тому же земли, которые он охраняет, на границе!
Он буркнул:
– С чем?
– С Турнедо.
– А-а-а, с Гиллебердом…
Я кивнул.
– Вот-вот, вы уже слыхивали о его репутации? Если удержите замок и земли, получите женщину. Не удержите - вас раскатают там по двору, как лягушку. А я скажу, что вы вообще-то слабый рыцарь. Больше хвастун и трепло перед бабами.
Он прорычал злее:
– Я и не удержу?… Но я не понимаю, почему я должен принимать такое странное условие!
– Объясняю на пальцах, - ответил я любезно.
– Я дурак, самодур и тиран, а вы в белом и весь из себя идеал справедливого рыцаря. Народ стонет под моим гнетом, а вы, приняв замок, сразу же устанавливаете самую лучшую форму правления, самую справедливую и достойную, вы же… ну вы же себя знаете! И весь народ в замке и прилегающих окрестностях будет славить вас и проклинать меня. Разве это не сладкая морковка?
Он задумался, смотрел на меня набычившись. Если мускулы его работают быстро, то мозг явно уступает в скорости. Наконец прорычал уже тише:
– Но вам что это дает?
– Вы беспокоитесь обо мне?
– удивился я.
– Да идите вы в задницу, - ответил он разозленно.
– Скорее в аду снегопад костры загасит, чем стану о вас беспокоиться! Я хочу понять, где тут подвох.
– А вы не дурак, - сказал я уважительно, подумав, что дурак редкостный, вот прямо щас расскажу, в чем подвох, жди, я рыцарь, но не настолько.
– Вы сразу раскусили меня… В общем, мне важнее сохранить ту крепость под моим контролем, чем мнение обо мне тамошних людишек. Я хоть и христианин, а перед Богом мы все равны, но то перед Богом, а так вообще мелкие людишки вообще-то говно редкостное, потому их мнение обо мне интересует мало.
Он подумал, тяжелый и медлительный. Я слышал, с каким скрипом проворачиваются жернова его мозгов, наконец прогудел тише:
– Год?
– Да, - ответил я быстро, - год и один день. Не знаю, правда, при чем тут день, но все так говорят. Наверное, красивше. Или торжественнее! Достаточный срок, чтобы всем показать, какой я никчемный правитель! А вы не только себя прославите, для вас это не так важно, вы же благородный, но продемонстрируете, как правильно устроить жизнь в том баронстве. И вообще, как надо жить. Кстати, есть еще одно важное обстоятельство, крайне важное для вас лично.
Он буркнул:
– Какое?
– Вы быстро вернете свою пошатнувшуюся святость, -
– И укрепите ее праведной жизнью, поступками и примером! Как вы понимаете, в роли хозяина земель быстрее набираете баллы, чем в сингле. На вас ответственности будет больше, а за год вообще можно стать святым!
Он долго думал, наконец прогудел, как пароход в тумане:
– Нет. Я не могу принять ваше предложение.
Сердце мое оборвалось.
– Почему?
– Я посвятил себя борьбе со Злом, - провозгласил он торжественно и тяжеловесно.
– Я не могу отступать от своих рыцарских идеалов.
Я воскликнул торопливо:
– Погодите, погодите, доблестный сэр! Здесь некоторое досадное недопонимание. Уточняю: вы, приняв власть над замком, вольны вершить суд и расправу сами, по своему усмотрению! Мы можете изгнать и повесить чернокнижников, сжечь всех ведьм, можете сами выступать ежедневно со Словом Божьим, вольны выстроить церковь и ежедневно там клеймить Сатану и его войско!… Уверяю вас, там вы принесете гораздо больше пользы, чем вот здесь, на мосту.
Он слушал хмуро, на лице рунами и резами начертано неприятие всего, что говорю. Наконец прорычал:
– А где ваша выгода?
Я вздохнул облегченнее, начинается диалог, сказал с хитрой улыбкой подлеца, надеюсь, получилось:
– Вы мудрый человек, сразу все поняли, ха-ха!… Приятно встретить умного человека! Это такая редкость.
Он буркнул, не ловясь, как он считал, наивный, на комплимент:
– Так в чем же?
– Сэр Тамплиер, - сказал я, - вы даже не представляете, насколько каждый тиран озабочен, чтобы его страна была богатой, толстой и счастливой!
Он зыркнул на меня исподлобья.
– Врете, - сказал он мрачно.
– Почему?
– удивился я.
– Потому что вы - тиран, - ответил он хладнокровно.
– Тираны все врут. Порода такая.
Я покачал головой.
– Только по необходимости. Как и все люди. Кстати, у тиранов такой необходимости меньше. Вы понимаете, почему.
– Все равно врете, - сказал он.
– Нет, - сказал я убеждающе.
– Во-первых, когда страна богата, все заслуги могу приписать себе лично. Во-вторых, бедный народ и ограбить не удастся…
– Ага, - сказал он удовлетворенно.
– Значит, все-таки, чтобы ограбить?
– Ну да, - подтвердил я.
– А как иначе? Но тут такой наступает момент… Зачем грабить, когда и так все свое? Для тирана вся страна - его двор. Зачем грабить самого себя?
Он замолчал в затруднении, а я продолжил торопливо, пока он не наткнулся на какой-то железобетонный довод:
– На те земли, как я уже говорил… вроде говорил?… претендует король Гиллеберд. Земли барона Гяуссера… ныне бывшие, в смысле, барона теперь того больше нет, а замок и земли я отдаю вам, если еще не поняли. Так вот те земли узким клином вклинились, простите за тавтологию, это совсем не ругательство, а такое куртуазное извинение, в земли королевства Турнедо! Король Гиллеберд считает те земли почти своими, но не заботится о них и не развивает их, так как они все-таки не его официально.