Ричард Длинные Руки – гроссграф
Шрифт:
Фидель Кастро и его сподвижники поклялись отпустить бороды и не сбривать до тех пор, пока не свергнут проклятого диктатора Батисту и не захватят власть на своей родной Кубе. Их так и назвали «бородачами». Они ушли в горы, сражались, собрали сторонников, а потом все-таки одержали победу. Весь мир следил, как бородачи свергли власть диктатора, распределили роли в правительстве, а затем сбривали бороды, но один из руководства по имени Че Геварра заявил, что надо зажигать пожар и мировой революции, потому он не останется жить-поживать на достигнутом,
Сам Фидель тоже не сбрил бороду, для него война не окончена, и потому остался героем и дальше, в то время как его соратники, сбрившие бороды, купались в славе, наслаждаясь выполненным трудным обетом.
Самсону достаточно было лишиться длинных волос, тут же стал беспомощным. Ага, не здесь ли секрет? Если уговорить эту красивую дуру, а красивые - они все такие, то можно бы в соавторстве и одолеть этого монстра…
Зайчик примчался из кровавого заката, огромный кабан лег рядом с оленем, а Бобик торопливо ушмыгнул в лес, пока я не остановил.
Леди сказала саркастически:
– Всем работу нашли?
Я ухмыльнулся:
– Гроссграф я или не гроссграф?
– Не гроссраф, - отрезала она безапелляционно.
– И никогда им не будете.
– Почему?
Она пожала плечами.
– Да хотя бы потому, что сэр Тамплиер закопает вас тут же, где и разлеглись! Еще и молитву над могилкой прочтет. Он благочестивый.
– А вы такая милосердная, - сказал я, - просто умираете от жалости.
– С какой стати?
– Но ведь христианская душа откинет копыта!
Из леса выметнулся Бобик, мокрый, бросил перед нами огромного сома и спешно унесся обратно, пока я не сказал, что уже хватит. Леди проводила его удивленно-задумчивым взглядом, в глазках появилось иное выражение. Я понял, что с Тамплиером над моим трупом начнется очень даже нехилый торг.
Земля задрожала, затряслась, донесся приближающийся гул. Из темноты, как порождение ночи, вынырнул всадник на чудовищном коне. Яркая попона кричаще напомнила, что конь даже не вспотел, хотя пена с морды падает клочьями, а сэр Тамплиер спрыгнул все так же легко, повернулся и снял с конского крупа молодого оленя.
Взгляд его упал на гору оленей, кабанов, гусей и разных рыб. Я видел, как рыцарь оцепенел и застыл, как вкопанный столб.
Я сказал поспешно:
– Не обращайте внимание, сэр, на забавы моей милой собачки. Она любит снабжать провиантом наше войско! Но я предпочту мясо оленя, убитого вашей недрогнувшей рукой. Какие там маленькие братья, ерунда какая…
Он начал молча и хмуро разделывать, уже догадываясь, что гостю не предлагают работу на кухне. Я наслаждался отдыхом, леди тоже не ударила пальцем о палец, а сэр Тамплиер натаскал сухих сучьев, заодно и штук пять засохших деревцов, приняв их за сучья, развел костер. Насадил куски мяса на прутья, хотя я заметил у шатра и чугунный котелок, но, понятно, настоящие мужчины жрут только зажаренное на
Все это в молчании, я уж подумал, что он заподозрил поползновения к его даме с моей стороны, потом я понял, что такие дикие мысли даже не придут в голову настоящего рыцаря, а сэр Тамплиер именно настоящий, соблюдающий все каноны и законы, а также верит в их соблюдение другими.
Из темноты, окружающей нашу озаренную светом костра поляну, донесся долгий тоскливый вой.
– Что за зверь?
– спросил я вежливо.
– Вроде не волк.
Леди посмотрела с недоумением, сэр Тамплиер буркнул:
– Вульферы.
– Это местные волки?
– спросил я.
Он посмотрел на меня сумрачно. Я впервые увидел, как это каменное лицо чуть изменилось, то ли подобие намека на улыбку, то ли еще на что.
– Не совсем, хотя похоже.
– На волков?
– Да. На волков.
– А еще на кого?
– спросил я и добавил, поясняюще: - Чтобы уразуметь их истинный облик.
Он помедлил с ответом, подвигал прутом угольки, прежде чем ответить:
– Это почти волки, только чуть крупнее. И еще бегают быстрее, соображают лучше. Умеют менять тактику. Хуже то, что ночью их просто не увидеть. Они настолько черные, что даже когда светит луна…
Я передернул плечами.
– А костер?
– Костер, - согласился он.
Я заподозрил нечто недосказанное, сказал, поглядывая на женщину:
– Но ваш костер не освещает всю поляну.
Он кивнул.
– Соображаете. А с виду вы, сэр, не из тех, кто шевелит мозгами. Эти волки, как говорят, зачарованные. В смысле, не родились такими, а кто-то наложил на них заклятие. Но если рыцарь чист сердцем, то заклятия на него не действуют.
Мне почудилась горделивая нотка, да и девица посмотрела на меня победно, я спросил:
– Это значит, что вы их все равно видите?
Он снова кивнул.
– Даже отсюда.
Я посмотрел в темноту за освещенным кругом, не видать ни хрена, так что я не совсем уж и свят, перешел на тепловое зрение, но жар от костра внес такие помехи, что почти не видел и самого Тамплиера. Наконец, перебрав все возможности, вычленил кое-как в темноте смазанные багровые силуэты.
– Восемь зверюк, - сказал я.
– И вон с той стороны - две.
Леди охнула, прикусила губу, а сэр Тамплиер посмотрел с недоверием.
– Вы в самом деле их зрите?
– Зрю, - подтвердил я.
– Как вот вас. Но если вы волчара еще тот, то они помельче. Особенно вон те два, видите?
Он нехотя кивнул, лицо посуровело, а глаза зажглись подозрительностью.
– Я не могу предположить святость в вас, сэр, ибо вы продали душу дьяволу. Значит, вы одной породы с этими зачарованными зверьми. Так что, уж извините, в наш поединок придется вести… изменения.
– Какие?
– спросил я любознательно.
– Бой будет не до победы, - сообщил он буднично, - а до смерти. Я не могу оставить разгуливать по земле исчадие ада.