Ричард Длинные Руки – король-консорт

Орловский Гай Юлий

Король с удовольствием рассматривал игру закатных лучей в темно-красном вине, на меня не смотрел, и его слова прозвучали как бы вскользь:

– А что другие?

Я пожал плечами.

– Не знаю, если честно. Думаю, и они поумнели. Видимо, стали нормальными членами общества.

– Надеюсь, – проговорил он с невеселой иронией, – барон Джильберт на плахе повзрослеет быстрее.

– Он уже повзрослел, – заверил я. – Пусть еще недостаточно для помилования, но очень важно, что все-таки добрался до семьи, повидался, увидел слезы жены и детей, скорбь престарелых родителей,

выслушал их, еще раз подумал, чего раньше вообще не делал…

Он смотрел на меня с вопросом в глазах.

– И что?

– Когда поднимали мятеж, – пояснил я, – никто из них не думал ни о жене, ни о детях. Таковы мы, мужчины! В первую очередь – дело. А также честь, слава, подвиги, почтение в обществе… Но когда вы разрешили навестить семью для прощания, он увидел их скорбь, их слезы, увидел отчаяние жены и горе отца и матери…

Он слушал внимательно, задумался.

– Хотите сказать…

– Да, – подтвердил я. – Думаю, уже понял многое. До этого не ценил то, что у него есть семья, как это у всех нас бывает, а когда понял, что видит их в последний раз, и больше все, никогда… Знаете ли, это способно перевернуть душу даже матерого воина, а не только такого прекраснодушного… и не шибко умного, как вы сами наверняка заметили.

Он кивнул.

– Да, у них весь род таков. Прекрасные недалекие люди. Честные, но глупые. С такими хорошо иметь дело, когда они на твоей стороне. Когда нет – хуже не отыскать противников. Таких ни соблазнить, ни подкупить, ни запугать…

Я взглянул на опустевший фужер, подумал и наполнил его марочным коньяком.

– Это другое вино, Ваше Величество. Помогает заснуть крепким здоровым сном.

Он сделал глоток, надолго задохнулся, но великолепие незнакомого напитка заставило губы раздвинуться в счастливой улыбке.

– Да, – прохрипел он, – в самом деле… Конечно, даже после одного-двух глотков такого прекраснейшего вина… делами государства заниматься, мне кажется, не стоит.

– А мы уже все закончили, – заверил я. – С утра отправлюсь дальше.

Он полюбопытствовал:

– И часто вот так?

– Как?

– В одиночку? – пояснил он. – Без свиты?

– Чаще, – ответил я дипломатически, – чем хотелось бы. Вы же знаете по себе, как трудно подобрать умелых и толковых исполнителей!.. Чаще проще сделать самому, чем даже объяснить, что требуется…

Он вздохнул тяжело, пригорюнился.

– Горькая правда…

За дверьми послышались голоса, король поморщился, но дверь все же отворилась, заглянул важный дородный человек и сказал торопливо:

– Простите, Ваше Величество, что прерываю, но… еще раз простите, прибыл барон Джильберт Шервин, мятежник, как вы помните…

– Помню, – буркнул король. – Тащите его сразу на плаху, пока снова что-то не стряслось!

Тот моментально исчез, даже без поклона, я понял, что и здесь в узком кругу обходятся без формальностей, так что король в какой-то мере нравится, не дурак и не требует соблюдения протокола, когда это тормозит процесс.

Он поднялся, сказал обрюзгшим голосом:

– Пойдемте посмотрим?

– Сразу на плаху? – поинтересовался я. – Не на городской площади? Где весь народ увидит и оценит справедливость закона?

Он отмахнулся.

– Насмотрелись, когда там рубили головы основным зачинщикам. А мелких вешали. Три виселицы стояли! Для барона не стоит затевать все заново… А на задний двор дворца сбежится достаточно челяди. Зрители будут и всем перескажут.

– И то верно, – согласился я. – Когда зрелище с доставкой на дом, так даже комфортнее. Можно смотреть из окна, держа в одной руке пирог, в другой чашу с вином.

Мы покинули кабинет, короля тут же окружили его придворные, он отдал ряд коротких приказаний и, отпустив нетерпеливым жестом, повернулся ко мне.

– Вот сюда, Ваше Высочество. Там хороший балкон, прекрасный вид на задний двор. Я частенько любуюсь, когда там тренируются мои воины…

– А они, – сказал я понимающе, – видя, как за ними наблюдает сам король, из кожи лезут?

Он улыбнулся.

– Не без того. Но это же хорошо?

– Прекрасно, – воскликнул я. – Подданные должны стремиться вырвать похвалу даже у скупого на одобрение короля!

– Я не скупой, – заверил он. – Похвалы же ничего не стоят. С другой стороны, конечно, нельзя их обесценивать слишком уж…

Узким коридором вышли на просторный балкон, слуги за нами тут же принесли и поставили легкий столик и два плетеных кресла, которым не страшен дождь, если вдруг забудут убрать, а король наклонился над перилами и всмотрелся во двор.

– Мы вовремя, – сказал он довольно.

Глава 3

Из-за массивного левого крыла вышла группа мужчин. Во главе гордо и красиво идет молодой барон Джильберт, бледный, но решительный, в темном дорожном плаще, но на ходу развязал на горле завязки, небрежно сбросил на руки ближайшему из сопровождающих. И хотя там оказался не слуга, но весьма солидный придворный, тот принял покорно, все-таки последняя воля идущего на смерть.

Мы с королем с балкона наблюдали, как все остановились у помоста, там только плаха, за палачом послали в великой спешке, все должно быть наоборот: палач обязан ждать жертву, зловеще опираясь на огромный ритуальный топор, непригодный для яростной схватки в сражении, а выкованный специально для таких вот случаев.

– Отсечение головы, – сказал я, – должно быть нравоучительным зрелищем.

– Будет, – заверил король. – Уже говорил, на городской площади казнили всех главарей. Но и смерть барона засвидетельствуют многие. А без красной дорожки на этот раз обойдемся.

Ждать пришлось довольно долго, слуга дважды появлялся с кувшином в руках и наполнял нам кубки, наконец во дворе появился спешащий к помосту палач, огромный малый, на груди кожаный фартук, это чтоб не испачкать кровью одежду, на голове маска с прорезями для глаз.

Мне показалось, что сидит не совсем плотно, король покосился на меня, хмыкнул.

– Заметили?..

– А где настоящий?

– За городом, – объяснил он. – Там у него домик. О любой казни объявляют заблаговременно, так что никогда не опаздывает. Это с бароном исключительная ситуация.