Ричард Длинные Руки – король-консорт
Шрифт:
– А если консорт, то какой пылающий меч в руке?.. Разве что алый цветочек. Я имею в виду именно цветочек, а не то, что вы подумали.
– Ну да, – согласился я. – Это точно. Я всегда мечтал держать в руке не тяжелый меч из железа, а цветочек. Что так шарахаетесь? Не понимаю, что плохого в цветочке?.. Кстати, мы вроде бы по этому залу уже проходили?
Он сделал большие глаза.
– Разве?.. Это, наверное, потому что здесь их так много, так много, а некоторые совсем уж одинаковые, пороть таких строителей, как думаете? Или не пороть?..
Я сказал с подозрением:
– Давайте без штучек. Прямо к Его Величеству!..
– Да, – ответил он с фальшивым восторгом, – конечно же! А как же! Вот прямо сразу и пойдем, прямо и прямо, никуда не сворачивая… Хотя, если вдруг стена, то думаю, не стоит пробивать дыры, лучше свернуть в сторону двери. Тут есть двери, представляете?
Я поморщился, что-то ползем совсем уж медленно, он пытался кое-где останавливаться и рассказывать о картинах или статуях, мимо которых идем, я торопил, но он все равно плелся, как таракан по снегу, даже начал прихрамывать.
Навстречу выбежал запыхавшийся слуга.
– Господин сенешаль!.. Его Величество готовы принять принца Ричарда!
Сенешаль вздохнул с таким облегчением, словно свалил с плеч гору, а я сказал беззлобно:
– Ладно, я вам это еще припомню.
Он вздохнул и, горбясь, словно ожидает удара в спину, повел уже быстро и без хромоты через два небольших зала, тоже подозрительно знакомых, а там в конце коридора смотрят в нашу сторону двое слуг в одеждах королевских цветов и два дюжих гвардейца.
Сенешаль сказал быстро:
– Только минуточку…
Он шмыгнул за дверь, я услышал торопливые голоса, тут же появился снова с просветленным лицом.
– Ваше Высочество, король Эдвин Рафнсварт примет вас.
– Благодарю, – бросил я величественно.
Слуги распахнули передо мной обе половинки, я хоть и консорт, но все же принц, заслуживаю повышенного уважения, хотя и не самого, все-таки консорт…
Я вошел вальяжно, весь довольный и раскованный. Комната отделана со строгим великолепием, трон богат, но не слишком, а король, могучий мужчина со смолисто-черными волосами и короткой черной бородкой лесного разбойника, смотрит на меня в упор, я уловил легкое замешательство, я же спутал все правила приема.
– Ваше Величество!.. – сказал я весело и дружелюбно, словно заскочил по пути к старому приятелю, – никаких фанфар, никаких церемоний. Зачем они нам, мы же все понимаем!
Он перевел дыхание, проговорил густым голосом:
– Ну да, вы правы… принц.
– Как простой консорт дружественного вам королевства, – пояснил я, – чуточку свернул к вам по дороге… и сразу же ринусь дальше по своим консортьим делам. Ничего срочного, ничего серьезного, так… амурные дела, можно сказать…
Он смотрел исподлобья, но выражение лица не изменилось, хотя я тараторю, как беспечная сорока, что, наверное, должно быть свойственно консорту, но не настоящему мужчине,
– Ваше Высочество, – проговорил он наконец, – я все же теряюсь в догадках…
Я отмахнулся.
– Да ерунда все, я же сказал. Просто потаращим друг на друга глаза, мы же, мужчины, любопытнее женщин, хоть и не показываем вида. Что пьете, Ваше Величество?
Он спохватился несколько театрально, здесь в глуши даже короли ведут себя естественно и притворяются с некоторым трудом.
– Ах да, вон там стол, давайте туда пересядем…
Глава 2
Слуга торопливо внес два заготовленных кубка из старого темного серебра и с вкрапленными камешками, слишком серыми, чтобы быть драгоценными, значит, просто улавливают неблагополучие, к примеру – яды, а то и вовсе тут же превращают в простую воду.
Я не стал выказывать свои возможности, терпеливо смотрел, как льется в мой кубок кислое слабое вино, сделал глоток и сказал с восторгом:
– О, настоящее натуральное!
Он взглянул несколько озадаченно, я сердито напомнил себе, что здесь все натуральное, даже вино, а он сказал вежливо:
– Рад, что вам понравилось.
– Мы соседи, – напомнил я. – Мезина и Бурнанды трутся краями на протяжении почти сотни миль! За это стоит выпить…
Он кивнул.
– Стоит.
Мы сделали по три мощных глотка и оба одновременно поставили кубки на столешницу. Он впервые улыбнулся.
– Как мне доложили, вы умчались вперед от свиты?
– Да, – подтвердил я. – Свита поехала прямо, а я крюканул. О вас столько говорят, что просто не утерпел. Захотелось самому повидать такого великого человека.
Он уловил в моем голосе сомнение, насторожился.
– А что говорят?
– Да больше о мятеже, – ответил я. – Вроде бы вы подавили его не столько огнем и мечом, сколько умелой дипломатией, переговорами, мелкими уступками.
Он чуточку помрачнел.
– Военных действий тоже хватило. Правда, замки не пришлось брать и сносить, но два довольно крупных сражения… все же состоялись.
– Так это же подвиги! – воскликнул я с пафосом.
Он кивнул.
– Да. Я вообще-то хорош в бою и всегда сам веду конницу в атаку. Но только я предпочел бы вести не на мятежников, это же мои взбунтовавшиеся подданные, а на врага, посягнувшего на священные границы…
– О, – воскликнул я еще громче, – это да, лучше! Хотя и мятежники, за неимением другого противника, сгодятся. Кстати, прибыл ли уже молодой барон? Я имею в виду барона Джильберта Шервина, сына благороднейшего лорда Карвина Хрутера, герцога Сафкердского, Унерольдского и вроде чего-то еще.
Он поморщился.
– А-а-а, мятежник…
– Думаю, – сказал я, – больше дурак, чем мятежник. В молодости все бунтари, вот его и сманили насчет души прекрасные порывы. Его отец, как я понимаю, в мятеже не участвует?