Ричард Длинные Руки — король
Шрифт:
— Какую, — проговорил он, наблюдая за растущим уровнем оранжевой жидкости, — систему?
— Коллективной безопасности, — пояснил я. — Казалось бы, чего проще? Все государства региона подписывают договор, в котором обязуются не нападать друг на друга и помогать тем, на кого вдруг набросятся. Агрессор в этом случае призадумается: одно дело сунуться в земли соседа, которые слабее, другое — когда в ответ на него самого нападут со всех сторон!
Золотистое вино остановилось, чуть-чуть не дойдя до края. Иоганн-Георг медленно поднес фужер к губам, стараясь не
— Прекрасное вино... Такой договор, вы правы, ваше высочество, должны подписать все. Королей, желающих царствовать мирно, все-таки больше, чем воинственных. И если воинственный увидит, что против него трое или четверо мирных королей, он стихнет, потому что и у мирных есть армии.
— Абсолютно верно, — сказал я. — Вы великий государь, ваше величество! Сразу уловили самое главное. Я не хочу заливать кровью оба королевства, смиряя мятеж. Достаточно выдвинуть на границы Скарляндии и Варт Генца армии Пекланда, Ирама и Гиксии, как мятежники попрячутся в норы.
Он переспросил:
— И Гиксии?
— Я там принц-регент, — напомнил я скромно. — Наверное, до вас уже докатились, пусть и по снегу, эти интересные новости.
Он подумал, сказал нерешительно:
— А в Гиксии... не компромиссный вариант?
— Он самый, — согласился я. — Но когда я вернулся победителем Мунтвига, то уже не компромиссный. Люди в Гиксии трезвые, поймут, где реальность, а где их пожелания. Вернее, в каком месте. И насколько глубоко. Но я не посягаю на власть короля, который у них пока что подрастает. Просто-напросто Гиксия тоже будет следовать соглашению. Как вы понимаете, это вас еще надо поуламывать, а Гиксия... обойдется.
Он чуть улыбнулся.
— Ну да, самого себя уломать легче, хотя будете сопротивляться, верно?
— Еще как, — подтвердил я. — Стою на страже суверенных интересов Гиксии! Но, как разумный человек, понимаю, что умнее поступиться частью суверенитета королевства, зато обрести безопасность от внешних врагов и полную свободу на своих землях!
Он подумал, переспросил:
— Говорите, всего одно-единственное условие для всех королевств?
— Да, — подтвердил я. — Хочу сосредоточиться на экономическом подъеме Варт Генца. Но для него нужен стабильный мир, расцвет ремесел, хорошие дороги и легкие налоги.
— Легкие?
— Если не будет войн, — напомнил я, — содержать армию нетрудно. К тому же ее можно сократить наполовину. А то и больше. А народ, не придавленный налогами, обретет крылья. Решайтесь, ваше величество!.. Если останетесь в стороне от договора, то хотя и не превратитесь вот так сразу в лютого врага, однако... у вас не будет нашей совместной защиты.
Он зябко повел плечами, допил вино и поставил фужер на стол.
— Прекрасное вино... А я уж было поверил, что это мой канцлер мудрит! Ну и шуточки у вас, принц. Считайте, что я этот договор уже подписал. Пусть мне перешлют бумаги. Подпишу лично и поставлю большую и малую королевские печати.
Я поднялся, отвесил учтивый поклон, и как принц королю, и как младший старшему.
—
— Принц, — ответил он.
Я быстрыми шагами вышел из кабинета. Гвардейцы торопливо вытянулись и поедали меня взглядами. По моей походке, манерам и гордому взгляду понятно, кого Господь назначит доминантом в созданном им мире, где есть место и королевству Ирам.
Едва вышел из личных покоев, в первом же зале церемониймейстер зычно прокричал:
— Его светлость принц Ричард Завоеватель!
Впереди двое в парадных одеждах старших дворцовых управителей развернулись и пошли к выходу, отталкивая народ с дороги.
У второго зала красиво и торжественно пропели фанфары. Я хмуро улыбался, совсем одурели, так положено встречать, но раз уж не успели, то не надо бы вот сейчас.
Еще два зала, везде знатные гости и приглашенные ко двору поспешно расступаются, давая нам проход, наступают на ноги и самолюбие тем, кто сзади, те сдержанно шипят и ругаются.
Быть дуэлям, подумал я отстраненно, взгляд по-прежнему поверх голов, это чтобы не замечать, как кланяются, а то не утерплю и отвечу, а это урон моему достоинству и незаслуженный подарок обласканному.
Впереди уже замаячил холл, я почти ощутил себя в седле, как сбоку торопливо пропели фанфары, церемониймейстер воскликнул с подъемом:
— Ее величество королева Бразельда!
Я невольно замедлил шаг, из соседнего зала появилась Бразельда, высокая и статная, величественная до предела, тяжелое многослойное платье волочится по полу на три ярда сзади, корона на темных волосах блещет как золотом, так и бриллиантами.
За нею следом четверо фрейлин, чопорных, строгих и с надменно застывшими лицами. У всех четверых в ушах продолговатые изысканные серьги, в золоте оправы блещут изумруды, напоминая о молодой травке, все четверо подражают королеве, у которой такие же серьги отличаются только размером, касаясь оголенных плеч, и величиной изумрудов.
Я еще больше замедлил шаг, а когда между нами осталось три ярда, остановился и поклонился самым почтительнейшим образом, пусть все видят, я весь из себя галантерейность.
Она произнесла, неспешно останавливаясь:
— Принц...
— Ваше величество, — ответил я.
— Что же вы так быстро покидаете нас, — поинтересовалась она. — Люди могут подумать, что вы с королем в ссоре.
— Ничуть, — заверил я. — С его величеством удобно иметь дело. Он дивно умен, прозорлив, все мгновенно понимает, потому мы с первых же слов достигли нужного соглашения.
Она вскинула брови.
— Вот так? Даже соглашения?
— Ваше величество, — ответил я и повел взглядом по замершему залу, показывая, что нас внимательно слушают, — король был весьма настойчив и вынудил меня подписать выгодный ему договор. Теперь я понимаю, что прогадал, но мое слово твердо, иначе что я за рыцарь?
Она с натугой заулыбалась, проговорила ласково, это было похоже, как если бы попыталась шептать камнедробилка:
— Принц, со дня вашего визита наша дочь Леонора только и говорит о вас!