Ричард Длинные Руки – курфюрст

Орловский Гай Юлий

Веревки взвились вверх и пропали в ночи бесшумно, только там наверху что-то слегка цокнуло, хотя я и велел обмотать тряпками металлические крючья, и чтоб не звякали, и не блестели.

— Есть, — прошептал Шнайдер возбужденно. — Позвольте, я первый?

— После меня, — согласился я.

Он смотрел, как я достаточно быстро пополз по веревке, там навязаны узлы через каждый фут, а я на миг остановился, когда моя голова почти поравнялась с вершиной крепостной стены, прислушался, тихо, быстро взобрался и пробежал к башне.

У

дверей я простоял всего несколько секунд, за это время на стену взобрались еще пятеро. Я приглашающе махнул обнаженным мечом, рванул дверь на себя, с той стороны слетел на пол плохо закрепленный засов, и я вбежал в башню, где круто заверченная спираль каменной лестницы повела вниз.

Внизу горит настоящий камин, но трое охранников бесстыдно спят. Я знаками показал телохранителям, что зарезать нужно без шума, и выбежал во двор.

Тихо, темно, луна из-за туч не показывается, я перебежал быстро, все равно чувствую себя голым и беззащитным под этим недружелюбным небом.

Ворота заперты, однако рядом небольшая дверь. Я постучал, с той стороны послышались шаркающие шаги, раздался хриплый недовольный голос:

— Ну чего тебе, Ганелард, снова…

Дверь приоткрылась, я ухватил говорившего и выдернул во двор, а сам вскочил в сторожку, там еще один дремлет за грубо сколоченным столом.

Я рубанул его по беззащитной шее, выбежал в холл, но не успел оглядеться, как за мной ворвались почти все из моего отряда, бурно дышат, глаза горят, ноздри раздуваются.

— Крепость уже почти наша, — сказал я. — Быстро просмотрите все комнаты и перебейте всех. Пленные нам пока ни к чему.

Сам я ринулся наверх по широкой каменной лестнице, все крепости и замки строятся по одному принципу, телохранители Фальстронга, как и я, уже знают не только где покои, но и в каком углу расположено ложе военачальника.

Двери от удара ногой распахнулись с такой готовностью, что створки ударились о стены изнутри. Я влетел с обнаженным мечом в руке, светильники у входа, от моих движений язычки заметались так, что едва не погасли.

На ложе беспокойно заворочался грузный человек, пошарил рядом с собой, спросил сипло:

— Фишер, это ты?

— Я, — ответил я, — хотя и не тот, но все равно рыбак. Рыба мне попалась жирная…

Он медленно поднялся, с глаз быстро уходит пелена сна, зыркнул по сторонам.

— Что… случилось?

Я осведомился:

— Вас напоить, накормить… или уложить… сразу?

Он сказал зло:

— А сможешь?

Я отступил на шаг.

— Уложить? Хотя могу… эта… надругаться, и раньше.

Его меч стоит у изголовья, он быстро потащил его за рукоять, другой рукой придерживая ножны, отступил и встал в боевую стойку.

— Кого я убью?

— Не кого, — уточнил я, — а кто. Дурак, который мог бы убить тебя сразу, как и велит другим, но сам почему-то грешит рыцарством. А зовут меня Ричард Длинные

Руки, хотя здесь почему-то больше знают под именем Ричарда Завоевателя…

Наши мечи дважды скрестились со звоном в воздухе, но его, похоже, слишком потрясло то ли осознание, что крепость захвачена, то ли понимание, что дерется с самим Завоевателем, о котором ходит столько неясных слухов, но третий удар моего меча достал его в плечо возле самой шеи, кровь ударила фонтаном.

Я поспешно отпрыгнул, в коридоре прогремели шаги, вбежало трое из моего отряда.

— Ваша светлость?

Я отмахнулся.

— Здесь все… Этот дурак спал без женщины, насиловать некого.

Они понимающе заулыбались, выбежали, я уже слышал везде крики ужаса, но, судя по голосам, это слуги и служанки, их вряд ли убьют, а кто же нам будет ноги мыть, не самим же это делать в покоренной и захваченной крепости, что по праву войны трое суток в нашей полной власти?

Когда я спустился в нижний холл, телохранители столпились над распластавшимся в луже крови Шнайдером. Красные струйки вытекают из двух ран на груди, еще из плеча и бедра, дыхание хриплое, глаза, вытаращенные от боли.

Я спросил весело:

— Ты в порядке?

Он зыркнул на меня хмуро.

— Нет!

Я равнодушно отмахнулся.

— Все равно в порядке.

— Да не в порядке я! — простонал он.

— В порядке, в порядке, — заверил я. — Если можешь лежать, ни за что не держась, ты в порядке.

Я похлопал его по плечу, стараясь не залечивать раны полностью, улыбнулся подбадривающе и пошел навстречу ликующим крикам.

В распахнутые ворота вошли король Фальстронг и остальные восемьдесят восемь его отборных воинов.

— Как вы быстро, — сказал он виновато и в то же время с восторгом. — Как мы ни спешили, но вот только сейчас… Много убитых?

— Все, — ответил я.

Он отмахнулся.

— Нет, я про своих! Надо будет помочь семьям…

— Ах, — сказал я, — вот вы о чем! Ваше великодушие просто бесподобно, Ваше Величество. Вы это сказали, когда увидели, что никто из наших не погиб?

Он ахнул.

— Правда? И такую крепость… захватили горсткой людей… без потерь?.. Эх, и мне почитать старые книги, что ли?

Часть прибывших телохранителей рассыпалась по крепости, проверяя и перепроверяя условия насчет безопасности монаршей особы. Фальстронг осматривался с удивлением, еще не ощутив в полной мере, что хозяин здесь отныне он.

— Ваше Величество, — сказал я торжественно, — поздравляю с захватом вашей первой крепости на территории противника! Правда, здесь никак не ожидали, что Варт Генц вступит в войну, и жили с каждым годом все беспечнее, о воинской службе почти забыли. Мы их взяли в теплых постелях, даже часовых! Так что обе крепости в ваших руках, переправе ничто не помешает. Очень хорошее начало, Ваше Величество!