Ричард Длинные Руки – курпринц
Шрифт:
Я буркнул:
— Мои-то штаны при чем?.. Ладно, в этом деле слишком много подводных камней, так что лучше пусть король Ричмонд сам разгребает. Одно только беспокоит…
— Что, ваше высочество?
Я ответил с горьким вздохом:
— Король Ричмонд слишком добр. А его жена чересчур обожает своего сынка, об этом я наслышан.
Ввиду того, что пешие войска двигаются несколько медленнее, чем конница, Макс всегда покидал лагерь со своими отрядами первым. Правда, раньше я почему-то полагал, что конница двигается чуть ли не в сто раз быстрее пехоты, ну сто не сто, а в десять раз точно, однако на самом деле
За первые дни, когда Макс двигался через Ирам только со своими кнехтами, его дважды атаковала многочисленная легкая конница, рассчитывая на несложную победу, однако их натиск Макс отразил, не потеряв ни единого человека. А к тому времени, когда военачальники Мунтвига наконец-то заинтересовались большой массой пеших людей, углубившихся на территорию, занятую войсками севера, и начали посылать к ним все более многочисленные и ударные конные части, пешее войско Макса догнала конная армия Клемента Фитцджеральда, а еще раньше — войско Паланта и Сулливана, дружина принца Санторина и достаточно многочисленное войско герцога Мидля.
Легкая кавалерия Норберта все видела и все отмечала, но я строго запретил принимать удар на себя, у них другие задачи.
Еще в Варт Генце, ожидая подхода армий Меганвэйла и Шварцкопфа, я старательно готовил эту ударную, отрядив в нее в обязательном порядке как священников, умеющих распознавать нечисть, так и алхимиков, которых замаскировал под помощников требущетников и гастрафаретников.
После того, как Макс отразил несколько атак конницы, их колонну попытался атаковать огромный дракон. К счастью, я пытался предусмотреть всякие сложности, и даже ночью часовые держали в своем арсенале Небесные Иглы.
Дракон прошелся пару раз над марширующим войском, стараясь посеять ужас, но спаянное железное дисциплиной войско осталось на месте. На третий заход он мог бы дыхнуть огнем, все рассказывали с жаром, как уже начал раздувать грудь и брюхо, явно копил огня побольше, но один из часовых заменил простую стрелу на Небесную Иглу, а та догнала дракона, когда тот уже миновал лагерь.
Небесная Игла ударила крылатую тварь в низ живота, и все с восторгом пересказывали, с каким треском рвануло там, словно исполинский и невидимый медведь драл козу. Дракон сразу затрепыхался, закричал так, что трава в страхе прижалась к земле, его понесло косо вниз, грохнулся с такой силой, что земля загудела, как большой колокол, и подпрыгнула. Явно убился сразу, а когда к нему подбежали, увидели, что все равно бы издох, рана такая, что почти разорвало надвое.
Макс разрешил остановку на пару часов, чтобы успели насладиться ликованием, это подняло воинский дух и вселило уверенность в успех похода. Самые горячие принялись перерубывать шею, чтобы везти с собой голову как трофей, но Макс сказал, что обоз их догонит не раньше чем через две недели, а столько ждать на одном месте нецелесообразно.
Два часа воины потратили не на отдых после трудного перехода, а ползали, как муравьи на дохлой жабе, и выискивали, что еще вырубить из громадной туши, чтобы либо продать потом, либо оставить себе на память или приспособить как амулет.
Когда конные части догнали и пошли впереди, установился уже привычный режим форсированного марша, и так прошли десять дней. На исходе ухитрились, уже смертельно усталые, разбить внушительных размеров войско. Норберт сообщил, что край здесь чрезвычайно бедный, нужно остановиться и пополнить фураж, а то кони начинают голодать, и так уже совсем отощали от долгих переходов.
Я кивал, соглашался, а перед глазами все чаще возникают картинки, как отправляем в телеге прикованного принца Клавеля. Вроде бы все правильно, но почему в череп стучит крепнущая мысль, что сглупил, а сердце сжимает холодной лапой нехорошее предчувствие…
Альбрехт, очень довольный, что не командует ни армией, ни даже войском, обычно едет рядом со мной, оставив осчастливленному Паланту полное и безраздельное командование всеми войсками, что вывели с территории Вендовера.
Он начал поглядывать на меня пытливо, но я опередил, заявив бодро и с подъемом:
— Вот впереди просто удивительно удобное место для лагеря! Ага, вот и Норберт воткнул в землю флаг, молодец, первым заметил.
— Хорошее место, — согласился Альбрехт, но посмотрел на меня с подозрением. — Можно отдохнуть с неделю, а то и две, дать коням нагулять жирок, а людям привести в порядок одежду и оружие с доспехами…
— Как вы правы, граф! — сказал я поощряюще.
Он посмотрел исподлобья.
— Уже чую, что последует дальше…
— Вы хитрый, — сказал я одобрительно, — хоть и вроде бы не рыжий.
— Вы общественности в моем лице зубы не заговаривайте, — посоветовал он, — куда нацелились?
— Казенный дом, — ответил я, — и дальняя дорога…
— Ваше высочество?
— Ну что ты так сразу? — спросил я с неудовольствием. — Армия с неделю простоит на месте, а мой конь совсем не устал, ты же видишь!
— Ну-ну, — сказал он. — Так… куда?
— Всего лишь в сторону Квинтеларда, — сообщил я нехотя.
Он охнул.
— До самой столицы Бриттии?
— Да зачем она мне? — спросил я сердито. — Знаете ли, граф, отвечая на ваш молчаливый вопрос, что так и читается в ваших бесстыже честных глазах проходимца и гуманиста, скажу вот так прямо и как бы открыто…
Он подождал, спросил с глубоким сочувствием:
— Что, трудно? Тогда вы еще не настоящий политик.
— Скажу честно, — сказал я со вздохом, — что-то грызет мои нежные внутренности. Вы видели короля? Нет?.. Ну, скажу вам, это такой добрейший рохля… Здоровенный такой дядя, но весь не по-королевски мягкий, добрый и совестливый. Такое возможно только в королевстве с наследуемой властью. Да еще чтоб лорды были заинтересованы в таком мягком короле, что уж точно не злоупотребляет властью.
Он смотрел очень внимательно.
— И… что?
— Опасаюсь, — сказал я, — все пойдет не так, как хочется моему мудрому и почти всегда предусмотрительному высочеству. Это я, если все снова забыли. Однако рохля там король, но не его сын. Этот гад столько лет ждал корону, уже все четыре локтя изгрыз, сторонников завербовал, даже под Мунтвига, какой позор, лег, отечеству изменил, глобалист проклятый…
— В столице тоже могут быть его люди?
— Наверняка, — сказал я. — Что такое государственный переворот? Как и любой другой: вышестоящие падают, а кто был ниже, поднимаются. В случае с этим принцем взлететь можно до самых высот. Даже встать рядом с новым королем, если оказать ему важные услуги.