Ричард Длинные Руки – маркиз
Шрифт:
– Не здесь, конечно, – сказал он сухо. – А то охмурят здешние бабы.
Филипп сказал обиженно:
– Да кого они охмурят? Худые все, усталые, заморенные…
– Рассмотрел уже, – заметил Гитард недобро. – Фроил, ты – старший. Присматривай за этим юбочником.
– Слушаюсь, – сказал Фроил и посмотрел на Филиппа злорадно. – Мы остановимся на вершине вон того холма. Оттуда все видно.
Глава 17
Месяц прошел, как я отправил Хендрика в Люнебург с посланием, над которым так долго работал,
Арланги предпочли принять мою власть, тем более что я пообещал им полную автономию в религиозном культе, свадебных обрядах и жертвоприношении черного петуха.
Багер все не показывался, я решил, что сам сбился со счета и пора заканчивать здесь, февраль подходит к концу, на моем Севере начинают таять снега. Хотя март, конечно, тоже почти весь со снегом. Все поплывет только в апреле. Так что могу задержаться еще на месяц, но вряд ли дольше…
Долгожданный багер появился в небе незамеченным. Я ходил вокруг карты на столе, намечая, где создать пару безналоговых мини-регионов. Не знаю, на фига они, но слышал, что создавать надо, что-то там происходит хорошее.
Еще пару игорных зон, но это потом. Пусть игорные дома сперва обрастут жирком, потом организуем возмущение общественности и вышлем их в самые неперспективные районы маркизата, пусть обустраивают за свои деньги.
Во дворе раздались крики, я подошел к окну. В ворота въехали, окруженные ликующим народом, трое всадников. В одном я сразу узнал сияющего, как Людовик Четырнадцатый, Хендрика, а с ним на простой лошадке покачивается в седле немолодой офицер в форме королевских войск. Жесткое и загорелое лицо выглядит смущенным, я не сразу узнал его, настолько он опускал голову и горбил спину. Третий выглядит смутно знакомым, но все-таки я не вспомнил, где видел раньше.
Они только слезали с коней, когда я торопливо вышел на крыльцо. Пираты радостно заорали, увидев меня. Я поймал себя на том, что сердце стучит все взволнованнее, а в черепе, как бараны, бьются рогами сотни вариантов, как повернуть, если король отказал, и что делать, если вдруг у него хватит дури возмутиться настолько, что пошлет войска.
Все трое остановились внизу, чтобы я смотрел сверху вниз, как и положено. Я удивленно покачал головой. Третий смущенно улыбался во весь рот, как я мог его признать в этой потрепанной скромной одежде крестьянина, когда видел только в пестром трико и в колпаке с бубенцами!
Шут цветет, Рефершельд мнется и отводит взгляд. Он поклонился, на мой взгляд – слишком церемонно, скрывая смущение.
– Сэр Ричард, я свалял дурака.
– Сейчас? – уточнил я.
– Может быть, даже сейчас, – ответил он искренним голосом. – Но в тот раз, когда вы делали мне предложение сойти с багера, я точно показал себя полным идиотом. Я должен был сообразить, помня вашу победу над лучшим бойцом королевства Вандом!
Я кивнул.
– Вообще-то не стану спорить.
– Сейчас я, – сказал он, – тоже, может быть, делаю глупость, бросив королевскую службу…
Я оглядел его испытующе.
– И что вы хотите предложить? – спросил я.
– Хоть с опозданием, – ответил он, – но я хотел бы предложить вам мои услуги!
Я развел руками.
– Вы понимаете, сэр Рефершельд, я теперь не могу предложить те же условия. Графами стали те, кто принял мою сторону до того, как я укрепил свою власть. Остальные довольствуются… словом, им осталось то, что осталось.
Гитард гордо приосанился, пираты весело прокричали мне виват, ура и славу. Некоторые выпячивали грудь, они ж благородные. Рефершельд развел руками.
– Я все понимаю. Это правильно.
– Вы хотите надел земли? – спросил я. – Наступила эпоха нового передела, так что могу вполне…
Он помотал головой.
– Сэр Ричард, из меня плохой хозяйственник. Но страна не может состоять из одних хозяйственников. Ей нужны и добросовестные служаки. Если вы захотите меня использовать…
– Решено, – оборвал я. – Работу подыщем. Трудную и опасную, но на которой есть шанс выдвинуться.
Он низко поклонился.
– Дайте мне только шанс! Хоть один. В Гессене у меня не было даже половины шанса.
Я повернулся к шуту.
– Ты пока иди в тот гостевой домик, тобой там займутся. Сэр Рефершельд, вам жалую титул виконта. Сейчас отдохните, пока я переговорю со своим посланцем. Потом подыщем вам работу.
Рефершельд просиял, в глазах недоверие, неужели вот так просто он стал виконтом, а я подумал с кривой усмешкой, что мог бы стать и графом, если бы рискнул раньше. В эпоху ломки старых отношений можно разом отхватить и титулы, и звания, и богатства родины, вместо ее закромов успевши подставить свой карман.
Потом, конечно, титулы получать будет куда труднее. Как и богатство. Его придется в самом деле зарабатывать, а пока еще идет пиратская приватизация.
– Виконт, – сказал я, обращаясь к Хендрику, – вас прошу в мои апартаменты.
Ликующая улыбка Рефершельда при взгляде на матроса слегка приугасла, а Хендрик легко и радостно взбежал по ступенькам, глядя на меня преданными сияющими глазами.
Я видел, как он успел метнуть на Рефершельда взгляд свысока, хотя тот и так унижен дальше некуда, пошел со мной красиво и гордо, отрабатывая походку благородного человека, подсмотрел в Люнебурге и даже успел скопировать.
Я сделал пару чашек кофе, Маргарита властно распоряжается служанками, те спешно накрывали на стол. Хендрик проголодался, хотя за время пребывания в Люнебурге морда потолстела, а живот аккуратным пузырем нависает над ремнем.
Ел он быстро, с аппетитом, деликатная дворцовая еда не испортила вкус простой пищи. Без страха, а с явным удовольствием выпил кофе, наконец откинулся на спинку кресла. На довольном лице блуждает счастливая улыбка.
– Сэр Ричард, вы уже знаете, все завершилось благополучно.