Ричард Длинные Руки - монарх
Шрифт:
– А-а-ах да… Вы же все силы отдавали флоту, чего я никак не мог понять. Тогда яснее. Разумеется, я приложу все силы, чтобы эти права оставались в неприкосновенности.
Я поморщился, сказал предельно учтиво:
– Герцог, давайте сразу расставим точки. Вы в почетной отставке. Это вежливое название изгнания. Я – король Великой Улагорнии и председатель Содружества Королевств, подписавших договор о ненападении и взаимной поддержке. Сен-Мари, разумеется, вступит тоже. Как человек чести, вы должны устраниться от всякой
Он слушал настороженно.
– Разумеется, Ваше Величество, я не буду вмешиваться в дела королевства.
Я поморщился, он все время ведет себя так, словно и в отставке может направлять курс государственного корабля в ту или иную сторону.
– Делами королевства, – добавил я, – занимается, как помню, Совет. И будет заниматься в тех случаях, до тех пор… может быть, не будем пока говорить о Родриго? Я милостиво буду курировать Совет Королевства. Вы же понимаете, подобная мера напрашивается.
Он кисло поморщился.
– Ну да, невеселое зрелище Совет, указы которого игнорируются… Я все понял, Ваше Величество. Фактическим правителем будете все равно вы.
– Но юридически, – напомнил я, – система власти не изменится. А в подобных делах главное – сохранить лицо. Честь и достоинство не будут не то что попраны, но даже задеты!..
Он вздохнул в последний раз.
– Хорошо. Я готов подписать соглашение от имени королевства. В конце концов, пока что его возглавляю я. А вы… от имени Великой Улагорнии?
Я изумился.
– А она каким боком к Сен-Мари?.. Нет, конечно. От имени Содружества Королевств! Демократичных, гуманных, исповедующих общечеловеческие ценности, данные нам Господом. Надеюсь, вы не против Господа?.. Ах да, я уже спрашивал… Но, наверное, что-то же заставило меня спросить? Вы в каких отношениях с церковью, ваша светлость?
Он буркнул:
– В общепринятых. Я не высовываюсь… ни в одну сторону. Если ваши армии уже высаживаются с кораблей, дайте им, пожалуйста, приказ оставаться на месте.
– Утром стулья, – сказал я, – вечером деньги. В смысле, сперва подпишем договор. Вы в самом деле уполномочены ставить подпись?
Он кивнул.
– Разумеется.
– И Совет не заявит, – поинтересовался я, – что таких полномочий вам не давал?
Он выпрямился, ответил гневно:
– Тогда я не буду возражать, если вы вторгнетесь и перевешаете членов этого Совета!
Я потер ладони.
– Отлично. Эй там, кликните сэра Альбрехта. Он, помимо того что заведует контрразведкой, еще и канцлер…
На этот раз сэра Альбрехта искать пришлось дольше, я усердно угощал герцога лучшим вином и подкладывал изумительно приготовленное мясо животных, о которых он и не слышал.
Альбрехт вошел, поклонился, я сказал сразу:
– Дорогой канцлер, несите проект
Он нахмурился, подписание такого договора слишком смахивает на капитуляцию, что на самом деле так и есть, но я даю возможность ему сохранить лицо, что в рыцарском мире важнее не только почестей и земель, но даже жизни.
Альбрехт с непроницаемым лицом наблюдал, как герцог ставит подпись, посыпает ее мелким золотистым песком, сам взял лист и помахал в воздухе, чтобы чернила быстрее высохли, а затем положил в ложку комочек красного сургуча, подержал над свечой, пока тот расплавился и начал шипеть по краям.
Мы с герцогом наблюдали, как он очень осторожно капнул дважды, захватывая края наших подписей, а мы, выждав чуть, вжали перстни в быстро застывающую красную массу, оставив четкие оттиски печатей.
Альбрехт с огромным удовольствием оглядел лист договора с четким расположением всего трех абзацев, красиво и каллиграфически точно расположенными подписями и бьющими в глаза красными печатями.
– Готово, – сказал он и добавил: – К вящей славе Господа!
– Да вы иезуит, – пробормотал я, – хотя об этом еще не догадываетесь… Герцог, поздравляю вас. Этот день будет поворотным моментом в истории Сен-Мари. Я вижу бесконечное процветание…
Мысль о Маркусе я подавил так быстро и жестоко, что герцог, надеюсь, не заметил моего секундного помрачения. Он задумчиво изучал наши подписи, придавленными красным, как пламя пожаров, сургучом, и, казалось, на его лицо падает зловещий багровый отсвет, а лицо такое, словно слышит лязг металла, конское ржание и крики насилуемых женщин Сен-Мари.
Глава 6
Когда Вирланд в сопровождении сэра Ховарда Кастельвана и сэра Глена Силендборга отбыл от шатра переговоров к своей свите, я с великим облегчением потер ладони с такой силой, что там едва не вспыхнуло пламя.
– Свершилось!.. Сен-Мари наш. Без войны.
Альбрехт и Норберт долго смотрели ему вслед.
– Их свои же не разорвут? – поинтересовался Норберт. – Они так рассчитывали на свое превосходство в силе.
– Какое превосходство, – ответил Альбрехт, – когда у нас, судя по словам Его Величества, нашего сюзерена, здесь тысяча армий. Им только стоит дунуть разом, все Сен-Мари сметет!
Норберт покачал головой.
– Его Величество… человек особенный. Я бы ни за что не мог бы врать так искренне и вдохновенно, глядя прямо в глаза, не моргая и не краснея. Это дар!.. Конечно, не Божий.