Ричард Длинные Руки – монарх
Шрифт:
Бобик подошел и обнюхал, крестьянин побледнел и привстал на цыпочки.
– Бог в помощь, – сказал я благожелательно. – Здесь дров на всю зиму хватит! Хорошо работаешь. Люблю рачительных хозяев.
Он сдержанно улыбнулся.
– Спасибо, мой лорд.
– Большая семья?
– Нет, мой лорд. Только мы с женой и двое детей.
– Тем более похвально, – сказал я. – Напоишь коня?
Он поспешно кивнул.
– Да, мой лорд. А вы идите в дом, у нас как раз обед поспевает.
– Спасибо, – сказал я.
Я поднялся на крыльцо, чем-то
Женщина обернулась от плиты, где жарится, парится, шкварчит и потрескивает, распространяя запахи поджариваемой ветчины, лицо ее испуганно дернулось.
– Ой, я не слыхала, как вы вошли…
Я выдернул меч и направил острие в ее горло.
– Это хорошо.
Она всмотрелась в мое лицо.
– Это вы… тот самый… как вы меня нашли?
– Я не искал, – ответил я. – Случайно. Нет, вру, моя милая собачка тебя учуяла.
Она, бледная и вздрагивающая, опустилась на колени и, глядя снизу вверх в мое злое лицо, сказала умоляюще:
– Знаю, вы меня убьете… Но только не при муже!
– Это муж? – спросил я.
– Да, – ответила она. – Убейте, только ничего ему не говорите.
– Почему? – спросил я.
Она прошептала:
– Он ничего не знает!.. Мы с ним с того дня, как ты… как мы…
– Разве я не убил тебя? – спросил я.
– Я живучая, – ответила она тихо. – Долго умирала под камнями, но затем услышала, как кто-то начал их разбирать. Я потеряла сознание, а очнулась уже на телеге. Мужчина бережно закутал меня в свою одежду, а сам мерз в ночи. Потом кормил меня с ложечки и давал воду по одному глотку. Я была очень слаба… меня трудно убить, но и возвращаются ко мне силы очень медленно. Он привез меня в свой дом, перенес на кровать и несколько недель ухаживал, пока не смогла вставать, но и потом ухаживал и оберегал. Сперва я собиралась его съесть, как только у меня хватит сил, а потом…
Я слушал настороженно, острие меча все еще у нее под горлом.
– Говори, – потребовал я. – На этот раз тебе так легко не отделаться. Я разрублю тебя на куски, сожгу, а пепел развею!
– Только ему не говорите, – попросила она умоляюще. – Пусть никогда не узнает, что жил с чудовищем.
– Чей ребенок? – спросил я. – Я слышу детский голос с заднего двора.
– Старший, – прошептала она, – его от прошлой жены, она умерла после родов… А в колыбели – наш.
Я переспросил:
– Что? Ты родила от этого мужика?
– Да, – ответила она, глаза ее заблестели, я насторожился, но блеск был влажным, я с изумлением увидел слезы. – Это необыкновенно – быть матерью!
– Он монстр? – спросил я.
С острием моего меча у горла она не решилась покачать головой, только наметила это едва заметным движением.
– Нет. Просто ребенок.
Я прорычал:
– Наверняка монстр! Матери всегда врут, защищая.
– Он не чудовище…
– Так потом им станет, – сказал я неумолимо.
Из ее глаз выкатились две крупные прозрачные слезинки.
– Умоляю, не убивай его! Как угодно убей меня, я пальцем не шелохну.
Я медленно убрал меч.
– Ладно. Я должен быть не только справедливым, но и милостивым, как почему-то велел наш Создатель. Уж не знаю, что за блажь на него нашла… Я не стану тебя убивать, как и твоих детей. Но не ради тебя, я милостив не настолько… а ради того, кто поит там коня. Он слишком уж счастлив с тобой! А я не могу вот просто так взять и сделать хорошего человека несчастным.
Она смотрела расширенными глазами, как я бросил меч в ножны. Я не стал подавать ей руку, она поднялась медленно и осторожно, все еще опасаясь внезапного и смертельного удара.
– Ты… ты даруешь нам жизнь?
– Дарую, – отрезал я. – Надо бы прибить… так, на всякий случай, но рискну. Но если узнаю, что ты взялась за старое…
Она вскрикнула:
– Ни за что!.. Я познала куда более высокие радости, что просто убивать. Убивать и зверь может. Я была просто сильнее других зверей. А счастлива я только теперь!
Я кивнул и вышел. Бобик весело гоняет кур, те с громким возмущенным кудахтаньем взлетают, рассаживаясь на плетне, мужик уже напоил арбогастра и с восторгом расчесывает ему гриву.
Услышав мои шаги, обернулся и сказал с восхищением:
– Никогда такого красавца не видел!.. Мой лорд, вы не останетесь пообедать?
– Очень спешу, – объяснил я. – У меня очень строгий господин.
Я вскочил в седло, мужик крикнул:
– А кто у вас господин?
– Господь, – ответил я. – Только Господь.
Глава 6
Вблизи Большого Хребта воздух заметно посвежел, хотя, на мой взгляд, каменная стена должна бы накаляться под жаркими лучами и прогревать воздух вокруг себя, но тут все не так, а разбираться некогда, вон появилась темная точка в основании Хребта и начинает стремительно расширяться одновременно с надвигающейся на меня каменной громадиной.
Бобик промчался вперед, справа и слева от Тоннеля массивные башни из толстых глыб, камня везде вдоволь, рыцари в стальных доспехах по обе стороны даже не смотрят в сторону осточертевшей дороги, где нескончаемым потоком тянутся нагруженные подводы, телеги, могучие волы тащат огромные фуры, идут торговцы, ведя в поводу навьюченных коней…
Странно, если бы Бобик не ринулся к рыцарям. Я с изумлением увидел, что там никакого переполоха, один сразу же подобрал с земли толстую палку и, сделав вид, что бросает в одну сторону, на миг спрятал за спину, а затем с силой швырнул в другую.
Хитрый Бобик все сообразил, не ринулся по новому следу, а развернулся и помчался в нужную сторону, подхватил у самой земли падающее бревнышко и тут же оказался перед его новым другом.
При моем появлении из башни вышли сразу четверо крупных и в прекрасных доспехах рыцарей. Все почти с меня ростом, на белых плащах красные кресты, опоясаны мечами, на поясах мизерикордии, ибо милосердие – закон для рыцаря Ордена Марешаля.