Ричард Длинные Руки – монарх
Шрифт:
Я виновато развел руками.
– Каюсь, отец Дитрих. Вообще-то такие благие побуждения возникали и раньше… ну, когда гномы сковали мне доспехи и меч, или когда эльфы мою драгоценную шкуру спасли. Потом как-то забывалось за суетой суетной жизни и, как бы сказать помягче, личными интересами. Мы хоть и христиане, но все же язычники. Все-таки сперва я, а родина потом. Ну, а всеобщее благо так и вообще где-то за горизонтом.
– Ну-ну, а теперь?
Я тяжело вздохнул, посмотрел ему прямо в глаза.
– Да вот что-то заставляет и про общее благо. Не за бесплатно, правда.
– А-а-а, ну-ну, дальше. Теперь понятнее.
– Гномов, – сказал я деловито, – нужно привлечь в борьбе с Маркусом. Многие из них погибнут, сражаясь с нами плечом к плечу. Если потерпим поражение, то погибнем все, но если победим… справедливо ли только нам рвать яблоки успеха?
Он покачал головой.
– Очень сложный вопрос. Гномы сами по себе народ трудолюбивый, что угодно Господу, но они все язычники…
– Мои Бобик и Зайчик, – возразил я, – тоже ничего не знают о Христе и церкви!.. Но я их люблю и защищаю. Любовь и привязанность не зависят от веры, разве не так?.. Думаю, постепенно и они могут прийти к пониманию Христа. Я имею в виду гномов и эльфов, а не Бобика и Зайчика. А пока что, как я предполагаю, достаточно и того, что они исполняют некоторые заповеди, которые дал людям Творец. Я опять же имею в виду…
Он отмахнулся в некотором раздражении.
– Понял-понял. Ты так часто общается с людьми глупыми?
– А куда деться, – спросил я безнадежным голосом, – если только я один в белом?
– Ну да, – буркнул он, – военные… Так какие заповеди гномы соблюдают?
– К примеру, – сказал я, – уважай родителей, не убий, не укради, не желай дома ближнего… Наверняка у них запрещено и лжесвидетельство.
Он подумал, кивнул.
– Да, это уже основа для серьезного разговора.
– Думаю, – сказал я, – у них работает и насчет не желать жены ближнего, иначе любое племя распадется.
Он подумал, вздохнул.
– Сын мой, ты поднял очень сложные и нелегкие для понимания и даже для обсуждения вопросы. Скажу сразу, большинство иерархов церкви будут против. Однако скажу тебе одну крамольную вещь, которую нельзя говорить мирянам: реформа церкви не прекращается никогда! Ни-ког-да. И только благодаря реформам и через реформы она остается тем пылающим факелом, что ведет народы через тьму невежества… Прекратятся реформы – погаснет и факел церкви. Но сейчас давай оставим этот вопрос до времен… сам понимаешь каких.
Я сказал с благодарностью:
– Святой отец, не знаю, как и благодарить за такую поддержку!
– Я не поддержал, – отрезал он.
– Но и не отвергли с ходу, – уточнил я. – А это для меня вы не представляете, насколько ценно.
Он протянул руку, я поцеловал и весь исполненный почтения вышел. Не знаю, каким будет мир после Маркуса, но если победим, то увидим мультикультурный, где на улицах городов можно будет встретить эльфов и гномов.
Даже тролли будут, хотя те наверняка предпочтут жить в лесах, а в города наведываться только для торговли.
В большом зале неспешно прохаживается степенный лорд, в котором я сразу узнал хозяина: высокий, дородный, в прошлом явно бывалый боец, сужу по шрамам на лице.
Едва я показался на лестнице, он заторопился навстречу.
– Ваше Величество!
– Лорд де Флер? – спросил я. – Дорогой сэр Робер, я благодарен вам, что достойно встретили отца Дитриха и предоставили ему все условия для работы.
Он воскликнул:
– Он почтил меня своим присутствием, как же иначе?
– Спасибо и от меня, – сказал я. – Будете в Геннегау – заходите.
Он посмотрел настороженно, но и с надеждой.
– А вы будете?
– Уже скоро, – пообещал я.
Бобик то и дело уносится в стороны, не забывая ревниво держаться впереди копытного, а я укрылся под роскошной гривой и с тоской вспоминал свою идею, теперь уже вижу, что малость преждевременную, насчет Великой Хартии Вольностей.
Больше всего я постарался внедрить ее в Мезине, которую только что нагнул, подавив мятеж против законного правительства, потому проводить реформы легче, но потом пришлось забрать практически всех своих лордов и войска, оставив только Шварцкопфа с довольно большой армией, а когда пришла весть о новой напасти под именем «Мунтвиг», поспешно велел и Шварцкопфу со всем войском спешно идти на границу Скарляндии и Варт Генца на соединение с Меганвэйлом.
Таким образом Мезина осталась без моих войск, а никакая Великая Хартия Вольностей не выживет без поддержки копий и мечей моей армии, когда против все лорды королевства, как и сама королева.
Еще хуже в Сен-Мари, где я заговорил о Хартии уже после снятия военного положения. Все лорды уже опомнились и высказались против. Конечно, я сумел бы их переломить, если бы не пришлось уводить войска из-за этого проклятого Мунтвига. Вот так война подстегивает технический прогресс, но тормозит социальный.
Бобик гавкнул издали, я повернул голову, там вдали небольшой аккуратный домик, большой огород, пара сараев, видны коровы, целое стадо…
– Ну что тебе? – спросил я. – Ладно, заглянем. Вдруг в самом деле твои знакомые.
Немолодой уже мужчина, но крепкий и добротный, умело и с удовольствием раскалывает толстые чурки на аккуратные поленья и складывает в штабель уже внушительной поленницы.
Рубашка на загривке взмокла, как и под мышками, на лице блестят бисеринки пота. Он всмотрелся в нас, воткнул топор в колоду и поклонился с понятной настороженностью в лице.