Ричард Длинные Руки - принц
Шрифт:
— С чем?
— Не прикидывайтесь, дорогой друг, — сказал я строго. — Все войско знает, об этом и мне сказали, что вы проломили оборону на самом трудном участке и двигаетесь в сторону столицы, догоняя и весьма избивая бегущих.
Он заулыбался, как цветок под солнцем.
— Но приятно, ваше высочество, услышать!
— Наглец, — сказал я авторитетно. — Как я понял, и тролли в бой идут с песней?
— Песня всем помогает, — пояснил Растер. — Хорошо поют? Мне тоже нравится. Главное, громко. И без всяких
Я покосился на мощные раскорячистые тела, что идут и идут тяжелой поступью, но вид у всех таков, что сметут все, посмевшее оказаться на пути.
— В отряде одни мужчины?
Он ответил со вздохом сожаления:
— Увы, да. Хотя у них часто и женщины идут в бой. Но на этот раз пришлось только мужчин для начала. Все-таки у нас совместное с людьми войско, а те могут не утерпеть… Все видят, что у троллей настоящие женщины. После них все наши кажутся худыми, больными и костлявыми.
— Гм, — сказал я.
Он вздохнул.
— Понимаю, сэр Ричард. Ни одна королевская красавица с Фэддой и рядом не стояла!.. У той есть за что подержаться. А наши, тьфу!.. Мельчает народ, как грустно. Правда, женщины не народ, но все равно жалко.
— Да, — согласился я, — троллям жить веселее. Правда, Палант?
Палант вздрогнул, жалко улыбнулся:
— Да-да, конечно, ваше высочество… Но я, увы, еще не такой герой, чтобы как бы вот так же отважно…
— Ничего, — сказал Растер благожелательно, — постепенно дозреешь. Ты уже выказываешь некоторые признаки…
— Правда? — спросил Палант испуганно и посмотрел на меня с надеждой: — Ваше высочество, он шутит?
— Война меняет всех, — ответил я уклончиво. — Знаешь, каким я был белым и пушистым?
Растер гулко загрохотал, Палант посмотрел на него с жалкой улыбкой, потом на меня.
— Меганвэйл уверен, — сказал я, — что ваше войско на отдыхе.
— А мы во-о-он туда дойдем, — сказал Палант и указал на густую роскошную рощу, — и сделаем привал.
— Хороший выбор, — одобрил я.
Растер с оруженосцами поднялись в седла и отправились вперед. Их сопровождающими оказались двое священников. Я видел, как впереди слезли на землю и что-то рассматривают под ногами.
Тролли обедают основательно, но управились быстрее людей, потому что доставленное на телегах мясо пожирают сырым, а вот убитых по дороге оленей и кабанов жарят долго и любовно, это уже не еда, а ритуал, искусство, вполне доступное простому народу, что обожает шашлыки и щеголяет таким умным словом, как «барбекю».
Рыцари, сняв тяжелые доспехи, отдыхают в тени крайних деревьев, что далеко раскинутыми в сторону ветками могут дать защиту от солнца и дождя целой армии.
Я поинтересовался у Паланта:
— Что они там делают? Никогда не думал, что сэра Растера что-то заинтересует
— И гарпий, — подсказал он.
— Ах да, — спохватился я, — ну, насчет гарпий сэр Растер вообще недосягаем, как образец для молодого поколения. Нет, не утерплю, пойдемте взглянем…
Зайчик подставил бок, чтобы я даже такую малость не протопывал, как простолюдин или тролль, а Бобик тут же перестал весело бороться с троллями и ринулся впереди меня показывать дорогу. Палант поспешил за ним.
Когда я неспешно подъехал, Растер и Палант под руководством алхимика Треллярда и с помощью священников вытащили из земли массивную каменную плиту, до середины обросшую мхом, и, пыхтя и напрягая мышцы, с трудом несли ее боком, а Треллярд забегал перед ними и убирал с дороги щепочки.
Наконец с грохотом опустили на квадратный камень, Палант хрипел и вытирал пот со лба тыльной стороной ладони, а Растер сказал сипло:
— Ну, все?
Треллярд подбежал, всплеснул руками.
— Нет, конечно!..
Палант молчал, не в силах шевельнуть даже губами, грудь ходит ходуном, а Растер спросил с недоверием:
— Что не так?
— Не той стороной, — сказал Треллярд с великим огорчением. — Переверните… И вообще это не тот камень!..
Палант без сил опустился на землю, а Растер проревел с угрозой:
— Как… не… тот?.. Ты же сам указал…
— Ну, указал, — ответил Треллярд, — что ж, и пошутить нельзя?.. Принесете еще раз, другую. Правда, та плита побольше…
Растер выругался сквозь зубы, Палант сказал зло:
— Переведу дух и убью за такие шуточки.
Священник, что наблюдал за ними исподлобья и помалкивал, вдруг вытянул руку.
— Смотрите, смотрите!
Земля словно забурлила, из-под комочков выскакивают жуки, мокрицы, сороконожки, выползают черви, но тут же набежали муравьи, хватают привычно и торопливо утаскивают по едва заметным тропкам, пробитым их когтистыми лапами.
— Это что?
— Муравьи, — пояснил священник и перекрестился. — Божьи существа. Господь их любит, как я слышал, больше, чем людей…
Палант посмотрел на него зло, поиграл желваками, но промолчал, только убрал ногу с дороги муравьев, волокущих отчаянно брыкающегося жука.
Я кивком подозвал алхимика.
— Что за ритуал?
Он оглянулся:
— Вон та плита?.. Это открываем границу с графством Нанторсакс. Никто не пройдет с оружием на его земли, если эта плита будет лежать поперек дороги.
— А обойти? Она ж не больше ярда в длину.
— Дорога будет закрыта на десяток миль, — объяснил он. — Справа высокогорье, там одни камни, а слева в лесу сам черт ногу сломит, не только наша конница. Но мы все учли, ваше высочество! И сюда сразу прибыли три священника, что и сняли заклятие.