Ричард Длинные Руки - принц
Шрифт:
Он охнул:
— Боже правый… А что еще?
Я сказал таинственно:
— Я назначаю вас, хоть вы пока и отказываетесь, уполномоченным с чрезвычайной властью выстроить и отладить систему почтовой службы и почтовых передвижений всем, кто сумеет заплатить за них. Для этого нужно выстроить вдоль дорог почтовые станции с запасными лошадьми и запасными повозками, а также кузницами для мелкого ремонта.
Он спросил осторожно:
— Вы хотите сделать почту… для всех?
— Не только почту, — уточнил я. — Да и саму почту, как чувствуете, вы же творческий человек, надо реорганизовать.
Он молчал, обдумывая, я сам лихорадочно вспоминал те находки, давно забытые, что можно применить уже сейчас. Если Цезарь благодаря прекрасным дорогам и переменным лошадям делал сто миль в день, то Тиберий, пользуясь почтовыми повозками, проезжал двести миль и больше. При нем на каждой станции содержалось по двадцать — сорок коней, однако с падением империи и это все было забыто, и по средневековой Европе снова начали бегать скороходы, как в пещерное время… Правда, Хлодвиг пытался восстановить остатки римской почты, но не сумел, затем пробовал Карл Великий, но не получилось… и только через несколько столетий возникла так называемая монастырская почта, но опять-таки только для монастырей и монахов…
— Это будет невероятно трудно, — проговорил он наконец, — просто невероятно трудно даже в границах Ламбертинии… а вы мечтаете, чтобы она охватывала ряд королевств?
— Мы рождены, — сказал я напыщенно, — чтоб сказку сделать былью, как завещал нам Господь!.. И вы сумеете сделать эту почту, герцог!
Он сказал с неудовольствием:
— Перестаньте называть меня герцогом. Я граф.
— Таким колоссальным объемом работ, — сказал я веско, — лучше руководить герцогу. Это для дела, не для важности. Народ падок на титулы, вам будет легче отдавать приказы, требовать и настаивать.
Он покачал головой.
— Я не сказал, что возьмусь за это… за эту работу.
Я ответил со вздохом:
— Как вы понимаете, я все равно буду строить сеть станций на дорогах. Только другой человек, которому поручу, может не справиться и все загубить. И ваше великое изобретение не получит такого быстрого развития, как того заслуживает.
Он сжал челюсти, взглянул на меня с негодованием.
— Вы мне выкручиваете руки!
— А как, — ответил я, — мне самому пришлось стать герцогом, а потом принцем?
Солнце опускается, а на сердце легла и нарастает некая тяжесть. Даже труднее дышать, и хотя понимаю, что это лишь тревога выдает себя спазмами или как это называется, но все равно ощущение препакостное.
Вызвал Альбрехта, он явился бодрый, ироничный, но посмотрел с беспокойством — сразу замечает, когда со мной что-то не весьма зело.
— Альбрехт, — сказал я с усилием, — не забудьте передать королю Буркхарту наше настоятельное предупреждение… Хотя я уже и сказал его лордам, но такое не мешает и повторить, а то сделают вид, что ничего не слышали, так бывает, когда ставки очень высоки. Наши войска остаются
Он слушал внимательно, не отрывая от меня пронизывающего взгляда.
— Ваше высочество… но это предполагает… наличие в их королевстве каких-то наших наблюдателей?
Я отмахнулся.
— Достаточно и нашего постоянного посольства при их дворе. Оно есть? Если нет, заведите. И расширьте его состав. Кроме посла и его помощников нужно учредить должности военного атташе. Потом объясню, что это такое. А он, пользуясь дипломатическим прикрытием, должен вербовать осведомителей.
Он сказал с ироническим восторгом:
— Как все изящно!
— Ага, — мрачно согласился я, — такой вот я весь из себя. Вы, дорогой друг, внимательно изучите все в Ламбертинии, чем можем воспользоваться… помимо взимания налогов, разумеется. Нам нужно привязать это королевство не только хорошими дорогами, но и… не знаю, сами посмотрите, потом доложите. А еще всем говорите, что герцогство Ламбертиния отныне становится королевством. Нам по фигу, но местные лорды из чувства патриотизма и гордости за Ламбертинию нас будут в жопы целовать и все как один принесут присягу верности за такое великое и эпохальное деяние.
Он пробормотал, не сводя с меня взгляда:
— Очень… значимый жест. Не опасаетесь древнего проклятия?
— Оно было наложено на род герцогов Блекморов, — напомнил я.
— Гм, — сказал он озабоченно, — все-таки вам стоит поосторожнее с такими вещами.
— Ладно-ладно, — сказал я в нетерпении, — идите, алармист!
Он поклонился.
— Ваше высочество…
Темный край земли вспыхнул и некоторое время искрился после захода солнца, однако небо еще страшно и дико полыхает, покрываясь багровым шлаком, что медленно остывает, превращаясь в неопрятно-фиолетовый.
Я тоскливо подумал, что хорошо бы вообще телепортнуться куда-нибудь, однако перемещаться в любую точку планеты, да еще без особых усилий, надолго останется мечтой, понимаю. Но в погоне за реализацией этой мечты открываем другие способы, пусть и более затратные, но все-таки не на своих двоих, и то хлеб.
Хотя вот насчет телекинеза что-то сдвинулось, хотя все и не так просто, как мечтается. Хотелось бы только сказать короткое заклинание — и все, на тебе прямо в руки, однако в реальности приходится попотеть, концентрируя все силы и внимание на самом процессе от его начала и до конца.
Сидеть и ждать, когда же придет то, что предсказал Логирд, тошно, я снова начал тужиться до головной боли, перетаскивать, что дается все легче. Мелочь всякую выдергиваю к себе даже из других комнат, а вот от себя не могу отпихнуть даже легчайшее перышко. После многочасовых упражнений, после которых чувствовал себя не выжатым лимоном даже, а мокрой тряпкой, обычно сдавался, но сейчас, чтобы чем-то занять себя, взялся перемещать меч, топор и лук.
Получалось достаточно точно, это значит, что хоть в руки и не попадают, приходится хватать в момент появления, но все-таки успеваю цапнуть до того, как упадет на пол. Один раз вот так упал топор. К счастью, обухом.