Ричард Длинные Руки - принц

Орловский Гай Юлий

Ротильда вышла, наступив изящной туфелькой, что на миг показалась из-под вороха юбок, и придерживаясь рукой за голову графа, а когда вторая туфелька коснулась ровно уложенных плит, повернулась в мою сторону с удивленным выражением и вопросом в прекрасных зеленых глазах.

Может быть, это обилие бриллиантов действует на нее так возбуждающе, но нежные щеки горят ярким натуральным румянцем, глаза светятся малахитовым огнем, ярко-зеленые, от них не оторвать взгляд. Красные блестящие волосы падают крупными волнами до талии, но перевиты лентами и жемчужными нитями так тщательно, что никак

не упрекнешь в простоволосости.

Лицо в самом деле исполнено королевского величия, она всегда ухитрялась смотреть на меня свысока, хотя я выше на голову. Впрочем, сейчас она не сделала шага навстречу, тогда в самом деле пришлось бы смотреть, как хомяк на человека, королева или не королева.

Я заговорил с ходу весело и церемонно:

— Ваше Величество, позвольте предложить вам это… ну да, мое гостеприимство?.. Тут какое-то бесхозное герцогство попалось по дороге, я уже прибрал к рукам, я ж хозяйственный…

Она позволила улыбке чуть-чуть обозначиться на ее красиво очерченных губах.

— Позволяю, сэр Ричард. Я польщена, вы так спешили мне навстречу, что чуть не упали на крыльце.

— Поздно сообщили, — ответил я. — Вот бежал, так сказать, прям летел почти… Руку?

Она легонько коснулась самыми кончиками пальцев моей кисти, не держась за нее, а тоже обозначая жест, символический или еще какой-то, не силен в тонкостях, пошла рядом, но теперь смотрит строго вперед, тоже надменно и свысока, она ж королева, Ее Величество, милостиво удостоившая меня счастья сопровождать ее.

Альбрехт пошел за нами следом, к нему присоединились Антуан Стоункрос, Дэниэл Чарльз, Джонатан Гилфорд, Унгвуд Маутбеттен и другие, уж и не знаю, хихикают ли втихую или тоже благоговеют, все поддаемся ритуалам, они для того и придуманы, чтобы дурманить массы, вот мы с Альбрехтом такая масса, нам только и дурманить, ага, щас.

Она шла красиво и величественно, граф Меркель двигается в сторонке, поглядывает зорко, дабы не было никаких ущемлений достоинства его обожаемой королеве.

Так прошли через холл, большой зал и поднялись на второй этаж, где гвардейцы по обе стороны красиво отсалютовали, а дальше уже мои телохранители встретили нас любопытными взглядами, но смолчали, красиво и подчеркнуто церемонно распахнули двери в покои герцога, ныне мои, и так же механически захлопнули за нами следом.

Я думал, здесь-то она расхохочется, повернется ко мне и бросится на шею, все-таки я же спас, однако она, убрав свою руку, чего я почти не заметил, прошла к самому роскошному креслу, опустилась в него и посмотрела на меня со снисходительным любопытством.

— Разрешаю сесть, сэр Ричард.

Я поклонился, придвинул ногой кресло чуть ближе, она наблюдает за мной все с той же снисходительностью благожелательной королевы, что оказывает милость своему придворному, даже одному из ее многочисленных придворных.

Я сел и посмотрел на нее в упор.

— Ротильда… выглядите вы просто бесподобно.

Она улыбнулась шире.

— Сэр Ричард, вы не уверены, была ли я в темнице? Уверяю вас, была. Но потом, когда вы пришли на помощь своей жене, герцог впал в панику и не знал, что предпринять. Я с того дня была под усиленной стражей во дворце. И каждый

день, когда ему докладывали, что ваши войска захватывают герцогство, я… можете поверить, выглядела все лучше!

— Гм, — сказал я. — Вам преданный граф Меркель сейчас отбирает коней среди тех, которых я позволил взять… из конюшни герцога, разумеется. Можете и тех взять, которые привезли вас сюда, когда отдохнут.

Она красиво вскинула брови.

— Сэр Ричард?

— Ротильда? — спросил я, намеренно опуская ее титул.

Она поморщилась.

— Вы что же, не собираетесь вести армию на Мезину?

— Абсолютно, — заверил я.

— Почему? — спросил она с неподдельным удивлением королевы, которой перечит ее ничтожный вассал. — Разве теперь это не естественный жест?

Я покачал головой, внутри нарастает смех, но я постарался держать лицо серьезным.

— Ротильда, — сказал я благожелательно, — я пришел в это герцогство по трем причинам, из которых твое освобождение было самой крохотной.

Она нахмурилась, зеленые глаза потемнели и метнули восхитительно злую молнию.

— Можно поинтересоваться?

— Можно, — ответил я любезно.

— По каким? — спросила она раздраженно.

— Первая, — сказал я, — это герцогство всегда было занозой, вклинившись между королевствами моего друга Барбароссы и Джона Большие Сапоги, его тестя. Я даже подумываю, не передать ли его теперь под управление Барбароссе…

Она подпрыгнула.

— Как можно?

— Запросто, — ответил я. — Новые земли — новые хлопоты. Пусть он с ними мучается.

Она спросила быстро:

— Что во-вторых?

— У меня наконец-то своя армия, — объяснил я. — На этот раз не созывал вассалов, как всегда и везде делается, а… ну неважно, это не женской интуиции дело. В общем, проверил в деле. А заодно, пользуясь военным временем, сделал кое-какие важные кадровые перемещения.

Она не сводила с меня неверящего взгляда.

— И вы полагаете… нет, вы что, просто оставите меня вот так?

— Вы свободны, — объяснил я. — И моя честь удовлетворена… хотя я и так не считал, что ее ущемили, но некоторые мои лорды полагали, что я как бы чуточку должен выразить хотя бы вялый протест… Ну, и я выразил. Как могу. Я же вроде веселого лося в лавке с тонким фарфором!.. Хотите кофе?

Она покачала головой.

— Я просто не могу поверить, что вы можете со мной так поступить…

— Поверите, — сообщил я голосом чуть более строгим и отстраненным. — Дорогая Ротильда, вы бесподобная красавица, но мир не вертится вокруг вас. У меня столько дел… И завтра же я отбываю в Скарлянды и Варт Генц, где остались незавершенные дела. Кофе с сахаром?

Она сказала резко:

— Не хочу я вашего кофе!.. Я хочу вернуть трон в Мезине!

— Я тоже много чего хочу, — сказал я. — Ну, разумеется, вас тоже как бы весьма, но когда Отечество в опасности, как вы понимаете, я должен, а оно всегда в беде, когда я на коне и даже на троне, а штурвал в моих могучих нежных лапах. Так что первым делом ковры-самолеты, ну а девушки, а девушки потом… Вы ничего не поняли? Ну и хорошо, я больше разговаривал сам с собой, люблю пообщаться с умным и обаятельным собеседником.