Ричард Длинные Руки — виконт
Шрифт:
— Сэр Ричард! — вскричал он. — Это же великая честь! Надо идти. А я пока отосплюсь и буду копить силы для завтрашнего дня. Кстати, где Кадфаэль? Мы бы с ним кувшин вина…
Я сказал значительно:
— У Кадфаэля своя война.
Он насторожился.
— Тоже турнир?
— Служба безопасности, — ответил я лаконично. — Столько колдунов приехало, что местные священники вряд ли справятся. А силы Кадфаэля, поверь, весьма и весьма…
На постоялом дворе плотно пообедали, хотя время ближе к ужину, поднялись в свой номер. Днем в нем никакой зачарованности. Сэр Смит сразу же со стоном завалился на ложе, начал рассказывать, кого и на какой
То, что у меня тоже есть кулак и что стальные пластинки на каждом пальце не погнутся даже при ударе в каменную стену, ничего не меняет: дружеской беседы далеко за полночь не получится. Что еще? Есть смутный шанс сражаться за главный приз, что дает свободный пропуск через все земли на Юг вплоть до имперской столицы. Или императорской, неважно. Но здесь, если честно, мои шансы невелики, ибо стараниями архиепископа вся магия в пределах турнира бессильна, а перед схваткой маршалы придирчиво проверяют рыцарей, нет ли у кого заколдованного или зачарованного оружия. Если же на равных, то, надо признаться, я свои шансы расцениваю не слишком высоко. Рядовых бойцов, конечно, собью с коней, но здесь такие монстры, смотреть страшно… Боюсь, что Блэкгарт не единственный.
Пес заворчал, приподнялся. Я рассеянно опустил ладонь на загривок, там шерсть поднялась дыбом, но все тихо, я почесал за ухом, сказал успокаивающе «тихо, тихо», и Пес снова опустил голову на лапы, затих, блаженно жмурясь.
В стене напротив появилось неопрятное зеленое пятно, разрослось, выплыла бесформенная, но явно человеческая фигура. Пахнуло морозцем, холод возник внутри меня, но в комнате все так же жарко и душно, я продолжаю сидеть, как завороженный, перебираю шерсть на загривке Пса, а душа уходит в пятки…
С великим трудом заставил левую руку снять с пояса молот, метнул в призрачную фигуру. Молот пролетел насквозь, бесшумно задел стену, ничего не порушив, и вернулся в мою растопыренную ладонь. Я смотрел в лицо приближающейся смерти и понимал отчетливо, что ничего сделать не могу. Меч бессилен, как и молот, а мои доспехи не помешают нежити добраться до моего сердца…
Фигура приблизилась вплотную, одна рука коснулась моего левого плеча, и оно мгновенно онемело. В сердце остро кольнуло, сердечная мышца изо всех сил пыталась качать застывающую, как студень, кровь.
Вторая рука застыла тоже, перестав чесать пса. Он открыл глаза, из горла вырвалось грозное рычание. Не поднимаясь на лапы, он прыгнул на зеленую фигуру из лежачего положения. Страшные челюсти сомкнулись на руке, и нежить сразу отдернулась от моего плеча. Обе конечности попытались сомкнуться на шее пса, однако тот отпрыгнул, забежал сзади и в прыжке достал страшными клыками шею.
Нежить рухнула мимо меня, они сцепились в быстро вращающийся клубок. Пес свирепо рычал и стискивал челюсти, фигура пыталась сбросить его, а я все не мог подняться из-за стола, руки и ноги онемели, кровь от сердца едва пробивается, ломая превратившиеся в лед капилляры. Нежить ухитрилась завернуть руки за голову и ухватить Пса, однако тот, не разжимая челюсти, рычал все страшнее.
Я наконец сумел подняться, дрожащей рукой взялся за рукоять меча. Пес и нежить все еще катались по полу, а не с моими рефлексами сейчас драться, да и что я могу, если молот пролетел насквозь?..
А как же, мелькнула оторопелая мысль, сумел Пес, он же материален…
Рычание становилось громче, а нежить двигалась все медленнее, наконец руки упали в стороны и застыли. Пес поднял голову, жуткие глаза горят красным огнем, а клыки, казалось, стали еще острее и длиннее.
— Фу, Бобик, — проговорил я дрожащим голосом. — Фу… Не отравись этой гадостью.
С ложа раздался стон, Смит поднялся и сел, упираясь руками. Лицо одурелое, мотал головой, словно стряхивал воду.
— Какая гадость пригрезилась… Хочу и не могу проснуться…
— Надо было спать, — сказал я хриплым голосом.
Он вздрогнул, глаза расширились.
— Сэр Ричард!.. Что это…
— А это то, — объяснил я, — что пригрезилось мне. Вернее, остатки…
Он соскочил, в руке меч, долго осматривал на полу зеленые ошметки. Жирные потеки медленно таяли, просачиваясь прямо через каменные плиты. Похоже, это существо состояло из жил и сухожилий, а скелет не полагается по лестнице Ламарка.
— Как это вы его?
— Не я, — признался я. — Бобик, разорвал его в клочья. Даже не представляю, как он сумел. Эту тварь не взял даже молот!
— А вы разве не знали, — спросил он несколько озадаченно, — что собаки способны чуять нечисть и нежить?..
— Да как-то…
— Совсем из диких земель, — сказал он с сожалением. — Собаки не только чуют, но и люто ненавидят. Нечисть платит им той же монетой. Вы не заметили, что колдуны, маги и даже ведьмы не держат дома собак? У них только эти подлые твари — кошки, совы, летучие мыши… бр-р-р-р! Правда, только…
Он умолк, в задумчивости рассматривал пса.
— Что? — спросил я настороженно.
— Собаки хоть и чуют, но воют и в ужасе убегают, — сообщил он. — Все, что могут сделать, — предостеречь. Но чтоб вот так в схватку… я о таком даже не слыхал.
Я опустил руку и погладил Пса по лбу, почесал за ухом.
— Спасибо! Прости, что запрещал тебе драться. Я хочу, чтобы тебя принимали как большого доброго пса, чтобы не боялись. Но сейчас ты просто молодец. Спасибо.
Он покряхтывал от удовольствия под моими пальцами, поворачивал огромную голову, подставляя самые чесучие места. Кровавое пламя в глазницах погасло, он щурился, морщил нос и похрюкивал, как гигантский вепрь.
Я похлопал по шее.
— Все-все. Надо идти на пир… будь он неладен! Извини, взять с собой не могу…
Смит поинтересовался:
— Пешком?
— Нет, на транспорте.
— Тогда лучше собачку взять. Она хоть и добрая, но одним своим видом отпугнет тех, кто восхотел бы украсть коня, пусть даже в королевской конюшне. А кто попытается…
Я подумал, кивнул.
— Вы правы, сэр Смит. Бобик, одевайся!
Дворец короля в Каталауне — все тот же замок, но ввиду того, что королевский, архитекторы постарались облагородить возвышенными мотивами, скрасить суровость, постоянно напоминающую, что Средневековье — это непрерывная гражданская война всех против всех. Правда, все их усилия были направлены не на перепланировку замка, а на украшение, добавление колонн. Еще замостили перед замком весь двор плитами из гранита, а внутри, предполагаю, закроют серые каменные плиты стен коврами и роскошными гобеленами…