Ричард Длинные Руки — виконт
Шрифт:
Далеко за спиной был треск, шум, испуганные крики. Черный всадник не сумел быстро погасить скорость, конь уже замедлил бег, но все же врезался в бревенчатую ограду, разнес ее в щепы, там развернулся и шагом пошел к отмеченному месту для старта. Замершие было зрители ликующе заорали, всем нравится, когда кто-то что-то ломает. И чем больше разбитых вещей, тем интереснее.
Всадник чуть наклонил голову и рассматривал меня изучающе. Я с лихорадочно бьющимся сердцем пытался сообразить, какой же трюк выкинуть на этот раз, вряд ли он попадется дважды на один и тот же прием. Пропела
— Зайчик, — шепнул я, — все зависит от тебя…
Мы с такой скоростью неслись один другому навстречу, что зрители затихли и перестали двигаться. Мне показалось, что будет лобовой удар, наши копья в последние секунды корректировали движение. Я все-таки успел перенацелиться, затем — сотрясающий удар, пронзила острая боль. Перед глазами синее небо, я в страхе подумал, что уже на земле, однако шум и крики быстро сдвигаются, значит, всего лишь отшвырнуло на конский круп, не сломан ли позвоночник… С огромным трудом выровнялся, ощутил, что копье все еще в моей руке, а Зайчик переходит на шаг перед замершими оруженосцами и слугами.
Мы развернулись, сердце екнуло, рыцарь как раз достиг края поля, повернул коня. В его руке обломок копья, он отшвырнул небрежно, ему тут же подали другое, он ловко ухватил и приготовился к новой схватке. Маршал взмахнул рукой, к нему подбежал герольд, маршал что-то объяснил, и герольд прокричал:
— Ввиду потери копья сэром Блэкгартом победа присуждена сэру Ричарду Длинные Руки!
По обе стороны поля поднялся шум. Многие орали и протестовали, плебсу жаждется крови, победы по очкам не так интересны, черный рыцарь вскинул кулак и что-то проревел таким гулким страшным голосом, что из туч ответило глухим рычанием. К нему подбежали герольды, даже один из маршалов вышел на поле, долго объяснял, разговаривал, наконец разъяренный рыцарь медленно поехал через всю арену навстречу мне.
Мы встретились взглядами, он прорычал:
— Берегитесь, сэр! Впереди m^el'ee.
— Спасибо, — ответил я любезно. — В свою очередь советую запастись хорошим копьем.
Он сказал угрожающе:
— Там потеря копья ничего не значит. А так ли вы хороши в схватке на мечах? Топорах?
Я сказал уже бодрее, воевать языком — не мечом, здесь я всегда круче:
— Перед m^el'ee загляните к священнику, пусть отпустит вам грехи. И советую хорошо позавтракать.
Он озадаченно нахмурился.
— А завтрак при чем?
— В аду не кормят, — объяснил я.
Пока он угрожающе двигал нижней челюстью, похожей на бульдозерный ковш, я красиво выпрямился, не показывая, что спина вот-вот переломится. Зайчик так же элегантно понес меня по кругу, грациозно выбрасывая ноги и кокетливо потряхивая гривой. Зрители подбадривающее орали, свистели и жестами показывали, что все круто, клево и что я надрал всем задницу.
Сэр Смит буквально подпрыгивал в ожидании.
— Сэр Ричард, — воскликнул он. — Сэр Ричард!.. Это же сам непобедимый Блэкгарт, вы хоть знаете?
— Теперь уже победимый, — сообщил я новость. — Ну что, на сегодня все?
Он покачал головой.
— Остался герцог.
По мне прошел нехороший холодок. Герцог, как бы молодые рыцари ни считали его стариком, на самом деле еще крепок, как старый дуб крепче молодых. Он как кованое железо среди сырых слитков, а если учесть, что на его счету турнирных схваток не счесть, а меня считает не просто противником, а убийцей его сына… то из кожи вон вылезет, постарается, чтобы меня вынесли ногами вперед.
— Хорошо, — ответил я. — Постараюсь не разочаровать.
Глава 19
На трибунах затихли, когда мы выехали и остановились друг напротив друга на противоположных концах поля. Если барон Блэкгарт просто какое-то чудовище, могучее и неповоротливое, то герцог даже с виду смотрится могучим и умелым бойцом: моего роста, что очень немало, такой же длиннорукий, широкий в плечах. Доспехи на нем хоть и турнирные, но не слишком затрудняющие движения, так что помимо точного удара копьем может моментально схватиться за меч.
Маршал выждал театральную паузу, взмахнул рукой. Трубачи исторгли пронзительную ноту, я пустил коня в умеренный галоп, копье смотрит вперед, с того конца поля набирает скорость конь герцога. Сам всадник держит копье ровно, намереваясь ударить в щит, но это может быть обманный маневр, я следил за движениями герцога, стараясь уловить загодя, куда нанесет удар, как именно ударит, грохот копыт громче, я напрягся и стиснул копье в мгновенном усилии удержать после сотрясающего удара…
Грохот, лязг, нас обоих тряхнуло, словно ударились о стены, но, проломив, понеслись дальше, ошеломленные, уцелевшие. Я оглянулся, герцог красиво развернул коня, не доезжая до края поля. Копье в его руке отточенным движением поднялось острием к небу. Он выглядит человеком, который только выезжает на арену для схваток.
— Зайчик, — сказал я вполголоса, — не подведи!..
Зайчик понесся вдвое быстрее, наращивая скорость для удара. К моему изумлению, конь герцога тоже ринулся так же резво, что мы встретились снова на середине поля. Я изо всех сил сжимал копье, упертое тупым концом в углубление в седле, только бы выдержали ремни, только бы не разлетелось копье…
Удар, меня тряхнуло так, словно пропустили через тело заряд в тысячу вольт. Древко выскользнуло из онемевших пальцев. Каким-то чудом я ухитрился его то ли поймать, то ли удержать. Меня несло в лязге железа и грохоте копыт, лица на трибунах слились в серые полосы.
Когда мы наконец повернулись, герцог тоже разворачивал коня на своей половине. С минуту мы стояли на противоположных концах поля, пожирая друг друга яростными взглядами. На трибунах неистовствуют, впервые встретились настолько искусные бойцы, что при таких мощных сотрясающих ударах держатся в седлах, даже копья не переломили.
— Зайчик, — сказал я просительно, — еще одного боя я не выдержу!
Пропела труба, мы ринулись навстречу. Зайчик несся, как бронированный носорог, брошенный катапультой, однако конь герцога опять развил почти такую же скорость. Мы сшиблись на середине, сшиблись в лоб. Удар был такой силы, что зрители ухватились за уши, а с неба, думаю, попадали оглушенные птицы.