Ричард Львиное Сердце: Поющий король
Шрифт:
Погода стояла сухая, море не буйствовало, не то что два года назад, когда корабли Ричарда и Филиппа-Августа никак не могли отплыть от берегов Тринакрии. Через пару дней, оставив позади берега Калабрии и Салентины, приплыли в Бари, где вот уже более ста лет покоились святые мощи мирликийского епископа, чудотворца Николая Угодника, и Ричард осмелился сойти на берег, чтобы поклониться праху того, кто заступался за путешествующих и гонимых. Имени своего Ричард уже никому не открывал, выдавая себя за простого крестоносца, возвращающегося из похода. Когда его спрашивали о Ричарде, он отвечал:
— Ну что Рикардо, Рикардо!.. Думали, он завладеет Иерусалимом, а он только пыль умеет в глаза пускать.
Однажды его за такие слова чуть не побили, отчего настроение у него поднялось, и по пути из Бари в Анкону он много пел, охотно ел и весело пил.
В Анконе пришлось наблюдать бурную встречу крестоносцев, вернувшихся в родные края. Ричард, вняв разумным советам, старался держаться в тени, дабы его никто не узнал. Мнения о себе он услышал здесь самые разные, от восторженных до ругательных. Однажды он едва сдержался, чтобы не ринуться в драку с одним толстяком, утверждавшим, будто он сам видел, как Рикардо Корлеоне воткнул кривой ассасинский кинжал в затылок Конраду Монферрати.
Из Анконы приплыли в Римини, где пришлось провести пару дней из-за ненастья в доме одного Гвельфи, как называли в Италии Вельфов. Этому Гвельфи по имени Теодорико Малатеста Ричард мог открыться, чтобы тот приютил его и сообщил кое-какие сведения, а именно, ищут ли Ричарда в окрестностях Венеции. Увы, Теодорико ничего не знал о поисках Ричарда. Он устроил королю Англии пышный прием и оставил у себя в доме расхворавшегося Глостера, а сам, когда буря утихла, отправился сопровождать Львиное Сердце. Четырнадцатого декабря, войдя в Венецианский залив, энек Ричарда вновь был застигнут бурей, которая отнесла его на северо-восток и посадила на мель где-то посредине между Венецией и Аквилеей. Любезный Теодорико отправился выяснять, где именно они находятся, но так и не вернулся. Прождав его два дня, Ричард принял решение всем высаживаться на берег, кроме Амбруаза Саннома.
— Я не хочу покидать вас, эн Ришар! После стольких лет! Ведь мы не разлучались с того дня, как вы отправились в крестовый поход.
— Именно поэтому ты дорог мне, бесценный друг, — отвечал Ричард. — Ты должен донести людям правду обо мне, если я погибну. Прошу тебя ждать здесь еще несколько дней. Быть может, Теодорико все же появится с подмогой, которая снимет судно с мели. И тогда отправляйся назад, на Сицилию, а оттуда — в Марсель. Увидимся на берегах Сарты или Сены. Иди, я крепко обниму тебя на прощанье.
Оставив при Амбруазе одного из своих слуг, Ричард сошел на берег вместе с Робером, Люком и двумя оставшимися слугами. Здесь он затеял новое прощанье:
— Угудеусь, милый! — сказал он оруженосцу де Пону. — Ты теперь возьмешь обоих моих слуг и отправишься влево, а мы с Робером поедем вправо. Не знаю точно, где мы находимся, но можно предположить, что там — Фриуль, а ты отправишься в сторону Адидже. И не спорь со мной. Так надо. Если вас схватят и будут допытываться, кто вы такие, постарайся как можно дольше отмалчиваться, а потом признайся, что ты мой оруженосец, и пусти по ложному следу. Скажи, что я двигаюсь в сторону Медиоланума [144] . Понял меня, старый хрыч?
144
Медиоланум — так в средние века называли Милан.
— Понял, понял, эн Ришар! — отвечал верный оруженосец. — И как ни жаль мне расставаться с вами, но вижу, что вы и впрямь все ловко придумали.
Фовель, мокрый и перепуганный оттого, что ему пришлось прыгать с борта корабля в воду, стоял понуро и, наблюдая, как его господин со всеми расстается, видимо, опасался, что и с ним предназначено прощанье. Но когда, немного обсохнув у костра, Ричард вскочил к нему в седло, конь весело заиготал и от счастья куснул короля Англии за колено. Но еще больше он развеселился, когда хозяин дал ему погреться, пустив в добрый галоп.
Проскакав порядка двадцати лье, Ричард и Робер остановились в небольшой деревушке и выяснили, что находятся в самом центре Фриульского края. Переночевав здесь, они на другой день встали затемно и быстро поскакали дальше на северо-восток, в Каринтию [145] , откуда Ричард намеревался добраться до Вены, а дальше по берегу Дуная двигаться на восток, в Баварию, к родной сестре Матильде и ее мужу, герцогу Баварскому. Мало того что сей герцог, именем Генрих, приходился Ричарду свойственником, он еще и прозвище носил львиное — Генрих Лев. Там, в Баварии, было спасение.
145
Фриульский край — область на севере Италии, граничащая с Австрией; Каринтия — южная область Австрии.
Вечером семнадцатого декабря спутники добрались до Штирии и ночевали в небольшой деревушке на берегу реки Мур к северу от Граца. Восемнадцатого утром они продолжили свой путь и, проскакав более двадцати лье, остановились в селении Эрдберг, под Веной. Выбрав самый богатый дом, они постучались, и Ричард, с большим трудом изъясняясь на немецком, назвался странствующим рыцарем-испанцем Альбасадой, попавшим в кораблекрушение неподалеку от Аквилеи и теперь пробирающимся в Германию ко двору императора Генриха, у которого служит его родной брат. Хозяин дома оказался скорняком по имени Христиан Лёвеншванц. Он с подозрением осмотрел путников, но в дом пустил. Они и впрямь выглядели странно — одеты в самую простую одежду, но при этом у рыцаря великолепный и весьма дорогой меч и конь необыкновенной красоты и стати, а у его слуги — Робера Ричард назвал своим слугою — вид весьма и весьма благородный. В доме у скорняка царил запах, мигом напомнивший Ричарду счастливые деньки с Беренгарией в доме Симона-кожевника.
Во время ужина, поданного гостям женой скорняка, Ричард полюбопытствовал, что означает имя Лёвеншванц, ибо он знал, что лёвен — это львиный, а шванц… Вместо ответа скорняк принес и показал мнимому испанцу кожаную шапку, с которой свисал пришитый к макушке кончик львиного хвоста. Он гордо водрузил это произведение скорнячного искусства на голову и заявил, что в сей шапке он выходит гулять по праздникам, за что и получил прозвище, коему мог бы позавидовать и сам король Англии — Рихард Лёвенгерц. Ричарду ничего не оставалось делать, как от души посмеяться. Надо же было такому случиться — постучались в первый попавшийся дом и попали в гости к Лёвеншванцу! Львиное Сердце в гостях у Львиного Хвоста! И это еще притом что король стремился попасть к Генриху Льву, подвергаясь опасности быть схваченным Леопольдом Австрийским. Какой-то замкнутый львиный круг получался.
Ричард решил немного отдохнуть в доме у скорняка Христиана. Дня два-три. А тем временем Роберу было поручено отправиться в Вену и разнюхать, какая там обстановка, не ищут ли случайно английского короля.
Расставаясь, Ричард дал тамплиеру свой перстень с изображением цветущего дрока и сказал:
— Сей талисман сбережет тебя. Ступай, Медвежье Сердце, я буду ждать тебя с нетерпением.
— Я скоро вернусь, эн Ришар, — сказал в ответ Робер и с улыбкой на устах исчез.