Рифтеры (Сборник)
Шрифт:
– Но поклонников вы допросили.
– Их призвал голос из Водоворота. Кто-то там собирает войска.
– Кто? И зачем?
– Неизвестно. Похоже, они просто встревают во все форумы и чат с обсуждениями на эту тему и начинают бить в барабан. Мы разбросали кучу разных приманок, но пока что эта сила с нами не говорит.
– Ничего себе, – протянул Дежарден.
– И знаете, в чем настоящая ирония? Мы чего-то подобного и боялись. Даже предприняли меры безопасности.
– То есть вы ожидали этого?
– Не в точности этого, конечно.
– То есть за этим стоят гели?!
Она покачала головой:
– Как я уже сказала, мы приняли меры безопасности. Выследили каждый зараженный узел, отделили и заменили его, специально проверили, чтобы даже следа от этого мема не осталось. Специально. Но вот он снова здесь, а как – непонятно. Пустил метастазы, мутировал и переродился. И сейчас мы знаем точно лишь одно: гели к этому непричастны.
– Но ведь изначально они были причиной, я вас правильно понял? Это они... они запустили лавину?
– Возможно. Давным-давно.
– Да зачем же?!
– Это забавно, – призналась Роуэн, – но мы им сами приказали.
* * *
Роуэн загрузила все данные напрямую в имплантаты Ахилла. Даже оптимизированному правонарушителю было не под силу усвоить столько информации сразу, но краткое содержание уместилось в пятнадцать секунд: растущая опасность, яростное недоверие друг к другу и наконец неохотная передача власти чуждому разуму, у которого оказались неожиданные взгляды на преимущества простоты.
– Боже, – выдохнул Дежарден.
– Именно так, – согласилась Роуэн.
– А какого черта теперь всем этим заправляет Лени Кларк?
– Не заправляет. Вот тут и начинается настоящее безумие. Насколько удалось выяснить, до Янктона она даже не подозревала, что о ней вообще кто-то знает.
– Хм. – Ахилл поджал губы. – И все-таки, что бы там ни было, оно ориентируется на нее.
– Знаю, – тихо ответила Патриция и взглянула на Лабина. – И вот тут на сцену выходит он.
Кен извивался и дергался, изнасилование продолжалось. Лицо же – та его часть, что не была скрыта шлемофоном, – оставалось бесстрастным.
– А что он там смотрит? – поинтересовался Дежарден.
– Инструктаж. Для следующей миссии.
Ахилл какое-то время смотрел на рифтера.
– А он бы меня убил?
– Сомневаюсь.
– А кто...
– О нем больше можете не беспокоиться.
– Нет, – Дежарден покачал головой. – Этого недостаточно. Он выследил меня через весь континент, вломился ко мне в дом, он... – «вырезал из меня Трип Вины», но в этом Ахилл признаваться не желал, тем более сейчас. – Как понимаю, у него в мозгу есть какой-то встроенный рубильник, и отвечает этот человек только перед вами, мисс Роуэн. Кто он такой?
Ахилл заметил, как она напряглась, и на секунду даже решил, что зашел слишком далеко. Батрак, сидящий на Трипе Вины, ни за что бы не стал так разговаривать с начальством, сейчас Роуэн все поймет, и в любую секунду могут проснуться сирены...
– Мистер Лабин страдает... вы бы могли назвать это расстройством контроля над побуждениями, – проговорила она. – Он получает удовольствие от действий, которые многие сочли бы крайне неприятными. Он никогда не поступает так... необоснованно, здесь это слово вполне уместно, – но порой склонен сам создавать условия, которые требуют определенной реакции. Вы понимаете, о чем я?
«Он убивает людей, – испуганно подумал Дежарден. – Устраивает утечки, чтобы у него был предлог убивать людей...»
– Мы помогаем ему справляться с этой проблемой, – сказала Роуэн. – И контролируем его.
Дежарден прикусил губу.
Патриция покачала головой, на ее бледном лице мелькнуло легкое неодобрение:
– Бетагемот, доктор Дежарден. Лени Кларк. Если вам надо о чем-то беспокоиться, переключитесь лучше на них. Поверьте мне, Кен Лабин – это часть решения, а не проблемы. – Она слегка повысила голос. – Не так ли, Кен?
– Я не так хорошо ее знаю, – отозвался тот.
Ахилл, встревожившись, бросил взгляд на Роуэн:
– Так он нас слышит?
Та предпочла говорить не с ним, а с Кеном:
– Ты знаешь ее гораздо лучше, чем думаешь.
– У вас же есть... психологические портреты, – сказал Лабин. Он говорил неразборчиво, действие нейроиндукционного поля, похоже, затрагивало лицевые мышцы. – Пшихолог этот. Шкэнлон.
– У Скэнлона свои трудности, – возразила Роуэн. – У тебя и Кларк много общего. Общие взгляды, общее происхождение. Будь ты на ее месте...
– А я на ее месте. Пришел же я сюда. – Кен облизнул губы, струйка слюны заблестела в уголке рта.
– Справедливо. Но представь, что бы ты делал без информации, допуска и без... поведенческих ограничений. Чем бы ты занялся?
Лабин не ответил. В сиянии прожекторов лицо за щитком шлемофона казалось безглазой, высококонтрастной маской, а кожа почти светилась.
Роуэн сделала шаг вперед:
– Кен?
– А эт легко, – наконец произнес он. – Я бы начал мстить.
– Кому конкретно?
– Энергошети. Мы же пытались нас убить.
Линзы Роуэн засветились от резкого притока информации.
– Ее ни разу не видели рядом с офисами Энергосети.
– Она на кого-то напала в Гонкувере. – Тело Лабина прошил спазм. Голова безжизненно поникла. – Ишкала Ива Шкэнлона.
– Насколько нам известно, тот был ее единственной зацепкой. И ниточка никуда не привела. По нашим сведениям, Кларк ушла с Тихоокеанского побережья несколько месяцев назад.
– У Лени есть счеты не только к нам. Например, она могла отправиться домой.