Рикошет
Шрифт:
Я осматриваю пространство, проходя через кухню и направляясь к переполненному танцполу. Я нигде ее не вижу. Даже возле чаши с пуншем, заваленной живописными мужчинами-моделями. Я провожу взглядом их бицепсы, их мышцы проступают под обтягивающими рубашками. Господи. Эта вечеринка не для меня. Я чувствую, как мой лоб покрывается слоем пота от беспокойства. Вытащите меня отсюда.
— Я не вижу ее, — бормочу я.
— Как ты могла, когда ты трахала глазами половину парней здесь?
Я озираюсь. Мне надоели его злобные комментарии. Я поворачиваюсь к нему со сжатыми
— Что я тебе сделала?
Его челюсть становится каменной, а мышцы на лице дергаются, сдерживаясь. Давай выкладывай, приятель. Должно быть, моя мысленная команда сработала, потому что он говорит: — Ты смотришь на других парней, когда Ло в комнате?
Так вот в чем дело? Мой желудок сжимается и болит. Удар в живот, наверное, был бы приятнее. Конечно, Ло будет не все равно, что я пялюсь. Мне не все равно. И я действительно не фантазировала ни о каком другом парне, кроме него, с тех пор как он уехал. Но это не имеет значения. Не тогда, когда я знаю, что нахожусь в одном маленьком шаге от того, чтобы представить себе безымянное, безликое тело со всеми правильными движениями и всеми правильными словами.
Но я не знаю, как остановиться, если я уже начала. И я пытаюсь затормозить. Сейчас я в отчаянии и нуждаюсь во всем, чем я очень, очень не хочу быть.
Мне нужен психотерапевт, я думаю. Мне нужно найти кого-то, кто знает, как мне помочь. Я буду стараться изо всех сил.
— Смотреть — это не измена, — говорю я тоненьким голосом. — И его здесь нет, Райк. Дай мне немного послабления.
Он испустил длинный вздох и потер затылок.
— Меня бесит, что он встречается с зависимой. Ты даже не представляешь… — он прищуривает глаза. — Это делает все в два раза сложнее, ты знаешь это?
— Да, — шепчу я. — Я знаю.
Он снова выдыхает, напряжение, наконец, покидает его мышцы.
— Слушай, я знаю, что вы любите друг друга. Я знаю, что вы будете стараться быть вместе, даже если это убьет вас. Я могу показаться огромным членом, и я жестко ебу тебя с этим…
Уххх… Я сморщилась и покраснела, ужасная комбинация.
— Черт возьми. Не так, Лили, — он качает головой, его лицо искажается в легком отвращении, и он показывает на меня. — Ты думаешь о более извращенных вещах, чем любой, блять, парень, которого я знаю.
Виновата.
— И я не знаю, как сделать это по-хорошему. Я не такой, и никогда таким не был. Так что иногда это означает быть занозой в заднице, — он ткнул пальцем сильнее. — Не воспринимай это в сексуальном подтексте.
Слишком поздно.
Он опускает руку и говорит: — Я всегда выберу его, а не тебя, но ты — огромная часть его жизни, а значит, будешь частью моей, нравится тебе это или нет.
— Хорошо, — пробормотала я.
Что еще остается сказать?
Вечеринка начинает оживать, когда известная поп-звезда выходит на сцену по телевидению. Все начинают небрежно подражать танцевальным движениям, спотыкаясь и наталкиваясь друг на друга. Я не замечаю Дэйзи в танцевальной толпе.
— Может, нам разделиться,
— Нет, — он хватает меня за руку, заставляя убрать ногти изо рта. Его взгляд падает на группу парней, которые нюхают кокаин, передавая друг другу стеклянную посуду у окна. — Должен ли пятнадцатилетний подросток быть на такой вечеринке?
Наверное, нет.
— Они модели.
Он нахмуривает брови, как будто: Разве мне не все равно кто они такие?
— И что?
Думаю, это не оправдание, но с ним так трудно разговаривать. Я чувствую себя так, будто постоянно сражаюсь с роботом Rock ‘em Sock ‘em. И я отстойно играю в настольные игры.
Я иду к чаше с пуншем, где я в последний раз видела Дэйзи, и чувствую, что он снова идет за мной. Он скользит по дорожкам, которые я прокладываю.
Шесть человек окружают кальян и передают его друг другу, дым клубится вокруг их остекленевших глаз. Дэйзи, к счастью, нет в кругу, и я заглядываю за несколько рук, прежде чем увидеть кого-то, обнимающего подлокотник дивана. Рядом с ней сидит Джек, черноволосый «болтун», который придвигается ближе, потягивая свой напиток и слабо улыбаясь. Должно быть, я не заметила ее среди всех танцующих в центре.
Увидев меня, она что-то говорит ему и быстро встает. Она немного покачивается, а затем кладет руку на мое запястье.
— О, хорошо. Я думала, что мне придется разговаривать с ним всю ночь.
Райк осматривает ее своим обычным свирепым взглядом, глаза перебегают с ее лица на стаканчик.
— Разве ты не несовершеннолетняя?
Технически, я тоже, но я не упоминаю об этом, тем более что я не пила, так что этот вопрос не имеет смысла.
Дэйзи сузила на него глаза.
— Ты мой отец? — спрашивает она, покачивая головой, ее небрежный тон слегка язвителен. — Я так не думаю.
— Зачем задавать мне вопрос, на который ты, блядь, собираешься ответить? — огрызнулся он, не отступая, хотя она моя сестра и подросток. Почему он должен быть таким конфронтационным? Ло проигнорировал бы ее. Я думаю.
— Это был риторический вопрос. Ты знаешь, что это значит? — спрашивает она. — Это вопрос, который задается для того, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. Фигура речи.
Мои глаза вспыхивают. Ого, она настроена враждебно. Должно быть, это как-то связано с нашим разговором о том, что к тебе относятся как к старшему, а потом как к младшему. Иначе с чего бы ей срываться на нем?
— Я не знал, — говорит он, наклонив голову. — Ты знаешь, что это такое? Сарказм, — он слегка наклоняется к ее лицу. Он выше ее на 10–12 см.
Она поднимает подбородок, стоя на своём.
— Ты уморительный, — говорит она.
Его бровь приподнимается.
— Думаю, тогда ты знаешь, что такое сарказм, — он выхватывает стаканчик из ее руки, его мышцы расслабляются в широких плечах. — Что это вообще за дерьмо? — он нюхает ее и морщится. — Это, блять, гадость.
— Hunch punch, — говорит она ему. — Он довольно крепкий. Я выпила всего полтора стакана, — ее глаза немного опускаются, но она кажется вменяемой. Еще не пьяна. А может быть и пьяна. Я решила не пить, потому что алкоголь ослабляет запреты, а мои нужно держать под замком.