Рикошет
Шрифт:
Я оглядываюсь. Смесь шока и страха пронзает меня от этого неожиданного заявления. Неудачное время даже не может описать сегодняшнюю ночь. Я пытаюсь встать, но он так крепко сжимает мое запястье, что, когда я рывком поднимаюсь, он опускает меня обратно.
Джонатан, пугающе единственный мужчина в комнате, ставит свой виски на стеклянный столик.
— У тебя какие-то неприятности? — спрашивает он Аарона.
— Разве Лили вам не сказала? — говорит он с фальшивой улыбкой. — Мы теперь встречаемся.
Я быстро качаю головой.
— Нет, не встречаемся.
Джонатан
— Простите? — Аарон отшатнулся назад в шоке.
Джонатан встает и поправляет галстук.
— Лили, — он протягивает мне руку, и на мгновение я поражена переменой событий. Неужели Джонатан Хэйл сейчас спасает меня от этого придурка?
Я не обязана брать его руку. Я должна плюнуть на это и уйти. Ло так бы и сделал. Но он также убьет меня, если я не уйду от Аарона, когда у меня появится шанс. А я не идиотка. Я хочу быть далеко, далеко от него. Поэтому я встаю, и на этот раз Аарон позволяет мне уйти от него. Но я не прикасаюсь к Джонатану. Я прохожу мимо него и направляюсь к двери, мой выход у всех на виду.
Перед тем как уйти, я слышу, как Аарон говорит: — Она шлюха, вы ведь это знаете, не так ли?
— Ты думаешь, я не знаю, что мой сын сделал с тобой? Я помог ему испортить тебе жизнь, кусок дерьма, — говорит он.
Ло рассказал отцу об Аароне? О том, как он мучил его? Я не ставлю это под сомнение. Потому что отношения Ло с его отцом были запретной темой между нами. Она всплывала время от времени в наших разговорах, и мне было позволено лишь мельком взглянуть на нее. И я без сомнения знаю, что Джонатан Хэйл готов горы свернуть ради Ло. Только сначала он должен быть в правильном расположении духа.
— Какой отец, такой и сын, — говорит Аарон.
Мне нужно уходить, но я приклеена к двери. Я оглядываюсь в последний раз, и взгляд Джонатана ненадолго переходит на меня.
— Эта девушка практически моя невестка, — он кладет твердую руку на плечо Аарона. — Если я услышу, что ты ей что-нибудь сделал, ты пожалеешь, что тебе пришлось иметь дело только с моим сыном. А теперь убирайся нахуй с моих глаз.
Я в замешательстве.
Я больше не знаю, за кого болеть.
Я не знаю, на чью сторону встать, кого хвалить или осуждать.
Все, что я знаю, это то, что моя семья по-королевски облажалась. И никакие деньги и роскошь не могут решить эти проблемы. Возможно, они даже помогли их создать.
Я вхожу в большой бальный зал, по которому бродят люди, встают и болтают, как будто сейчас час коктейлей. На ковре — серпантин и золотые и черные воздушные шары. Я пропустила какое-то празднование. Я отбрасываю их в сторону и замечаю свою мать у сцены.
Что заставило меня подойти к ней? Я не совсем уверена. Но пока она разговаривает с моим отцом, я чувствую, что должна что-то сказать. Может быть, помочь объяснить чувства Роуз, но в более мягкой, нежной форме. Может, она послушает меня, думаю я. Она никогда этого не делала, но это все
Я подхожу, а мой отец уходит поболтать с несколькими пожилыми корпоративными мужчинами. Она выглядит немного ошеломленной, ее губы сжаты, а рука слегка дрожит.
— В чем дело? — спрашивает она, напрягаясь.
— Ты в порядке?
Почему я начинаю с этого? Конечно, она не в порядке, и заслуживает ли она моего сочувствия после пощечины Роуз? Нет, ни капли. Но я не могу взять свои слова обратно, а ее властная поза высасывает мою уверенность.
— Все хорошо, — говорит она, почти сразу же поворачиваясь ко мне спиной. Она машет рукой своей подруге и ведет себя так, будто я — предмет мебели, который решил столкнуться с ее ногой.
Я пытаюсь снова.
— Я думаю, она просто пытается выразить себя, но не знает, как это сделать без крика…
Моя мама продолжает махать рукой своей подруге вдалеке. Она кладет руку мне на плечо, похлопывая меня по нему.
— Конечно, мне нужно поговорить с Барбарой. Найди Аарона. Он составит тебе компанию.
С этим она уходит к гостям и надевает самую фальшивую улыбку. Я смотрю, как она обнимает украшенную драгоценностями женщину в красном бандажном платье.
У меня такое чувство, будто она только что ударила меня под дых.
Райк внезапно оказывается рядом со мной.
— Вот ты где, — он протягивает мне стакан воды, и я с благодарностью принимаю его с улыбкой. — Ты в порядке? Ничего ведь не случилось…? — его брови нахмурились, и он оглянулся позади меня, вероятно, ища Аарона, который, я уверена, прекратил меня преследовать. Предупреждение Джонатана Хэйла было достаточно убедительным, чтобы к нему прислушаться. И Аарон не настолько глуп.
— Нет, — говорю я, — ничего такого.
Мы оба смотрим на вечеринку, которая, кажется, расслабляется — успокаивается после разделенного напряжения. Начинает играть «Unchained Melody» группы Righteous Brothers. Пары обнимают своих возлюбленных, раскачиваясь в такт мелодии.
— Кто был этот парень?
— Старый враг, — говорю я ему, наблюдая, как пожилая женщина кладет щеку на плечо своего мужа.
Райк засовывает руку в пиджак и кивает, как бы полностью понимая, каково это — иметь врагов. Я не сомневаюсь, что у него их предостаточно.
— Моя мать ударила мою сестру, — говорю я, полностью отрешившись от своих слов.
Райк даже не вздрагивает. Он просто смотрит на танцующих.
— Забавно, но моя мать сделала то же самое со мной, когда я сказал ей, что приеду сюда, — он потягивает свою воду.
— Думаю, твой отец спас меня сегодня.
Райк молчит, позволяя этому проникнуть в суть.
Мы так облажались. Это все, о чем я могу думать и что могу осмыслить.
В конце песни начинает падать еще одна порция воздушных шаров. Потолок мерцает мягким разноцветным светом.
Но у меня получилось.
Ни один парень не прикасался ко мне. Я не прикасалась к ним. Секс был последним, о чем я думала сегодня вечером.
Каждый день кажется препятствием.
И победой.
<