Рим и Карфаген. Мир тесен для двоих
Шрифт:
Для Карфагена волнения наемников и вовсе были хронической болезнью.
Очень интересное лекарство от этой болезни придумал карфагенский военачальник Ганнон. Во время очередного бунта своего сицилийского войска он пообещал выплатить задержанное жалованье (хотя денег по-прежнему не было). В виде процентов за задержку Ганнон отправил 4 тысячи самых буйных наемников разграбить город Энтеллу, а сам послал римскому консулу письмо, где сообщил о предстоящем нападении. Римляне устроили засаду и перебили весь отряд мятежников.
Еще более жестоко карфагеняне расплатились с наемниками в другой раз – об этом случае сообщает Диодор Сицилийский:
«К западу от Липары в открытом
Вражда все более усиливалась, и тогда сенат тайно приказал военачальникам избавиться от всех обвиняемых. Те погрузили наемников на корабли и отправились в плавание – якобы на выполнение какого-то боевого задания. Причалив к упомянутому выше острову и высадив там наемников, военачальники уплыли… Попав в ужасное положение и не имея возможности оказать сопротивление карфагенянам, наемники умирали голодной смертью. На небольшом острове погибло множество людей, оказавшихся здесь пленниками, и незначительная по размерам земля покрылась костями. По этой причине остров и получил свое название».
С недовольными разбирались и Рим, и Карфаген. Также обе стороны были едины во мнении, что войну нужно заканчивать. Но, понятно, каждой стороне хотелось победить.
Противостояние вылилось в такую грандиозную битву, каких еще не было. В 256 году до н. э. в юго-западной части Сицилии, у мыса Экном, сошлись 330 римских кораблей и 350 карфагенских; на них было около 300 тысяч гребцов и воинов.
Римляне остались верны тактике, принесшей им победу накануне. Они перенесли на море даже многие особенности сухопутного строя. Впереди поставили два огромных шестипалубных корабля, где находились консулы Марк Атилий Регул и Луций Манлий. За ними клином выстроился остальной флот. (Римляне довольно быстро создали флот и быстро стали великими морскими тактиками.) Построение клином ослабило таранный удар и позволило разорвать карфагенский строй. А победу принесли все те же легионеры, переправившиеся на вражеские корабли по мосту-ворону. Были захвачены 64 карфагенских корабля вместе с командами, 30 судов потопили; сами же римляне потеряли 24 судна. Путь к сердцу карфагенских владений был открыт.
В Африке консул Марк Атилий Регул одержал ряд блистательных побед, но их плоды сгубила римская гордыня.
Казалось, война подходила к концу. Разбитые на суше и на море карфагеняне пришли к Регулу просить мира. Но консул предложил такие условия, что пунийцам ничего не оставалось делать, как сражаться.
Обреченность придала карфагенянам сил: сражались уже не за Сицилию, но за отечество. Римляне были разбиты, а их вождь пленен. Примечательны слова Полибия по этому поводу:
«Поразмыслив над этими событиями, люди могут извлечь из них полезные уроки для своего поведения. Тот самый Марк, который незадолго перед тем не оказал побежденному ни пощады, ни снисхождения, теперь сам приведен к неприятелю и вынужден молить его о собственном спасении.
Я рассказал эти события для того, чтобы преподать урок читателям моей истории. Из двух путей к исправлению, существующих для всех людей (собственные превратности судьбы или чужие), первый путь – собственные несчастия – действеннее, зато второй – несчастия чужие – безвреднее. Никогда не следует выбирать добровольно первый путь, так как преподанный им урок покупается тяжкими лишениями и опасностями; напротив, мы всегда должны искать другого способа, ибо он дает нам возможность научиться без вреда для нас. Кто поймет это, тот должен сознаться, что лучшею школою для правильной жизни служит нам опыт, извлекаемый из правдивой истории событий. Ибо только она без ущерба для нас делает людей безошибочными судьями того, что лучшее во всякое время и при всяком положении».
Бедняга Марк Регул сполна рассчитался за свои прегрешения. Ливий пишет, что пленного консула карфагеняне послали в римский сенат просить «если не о мире, то хотя бы об обмене пленными, обязав его клятвою вернуться в Карфаген, если обмен пленными не удастся; но он, убедив сенат не делать ни того, ни другого, воротился в Карфаген, не преступивши клятвы». В страшных муках Регул окончил свои дни – его посадили в ящик, утыканный гвоздями. (В казнях карфагеняне были признанными мастерами и обладали незаурядной фантазией.)
За звездами пошли тернии.
Нужно было спасать остатки разбитых легионов Регула. Летом 255 года до н. э. римляне снарядили для этой цели флот в 350 кораблей. У берегов Сицилии планы римлян пытался расстроить обновленный, слегка починенный карфагенский флот. Богиня удачи дала еще один шанс римлянам. Они вдребезги разбили врага, причем захватили 114 кораблей вместе с командами. Затем римляне благополучно забрали в Африке легионеров Регула и вернулись к берегам Сицилии.
Обладая огромной силой, римляне решили заодно отвоевать несколько городов на побережье. Лоцманы пытались отговорить консулов от этой авантюры. Они долго и настойчиво убеждали не идти вдоль южного берега Сицилии, так как море там глубоко и высадка на берег трудна. Кормчие также беспокоились из-за того, что плавание совершается в промежутке между восходом Ориона и заходом Пса. Такое расположение звезд на небе грозило морскими бурями.
Как же! Станут римские консулы бояться какого-то Пса. Есть ли вообще на свете вещь, способная заставить римлянина отказаться от своих замыслов?
Произошло то, чего боялись лоцманы, причем флот оказался в эпицентре разразившейся бури. Грозный Нептун (у римлян он отождествлялся с греческим богом морей Посейдоном) показал, кто настоящий морской владыка.
Из огромного римского флота уцелело только 80 судов; остальные либо были поглощены волнами, либо разбились о прибрежные скалы. Весь берег покрылся трупами, обломками судов, различным имуществом. Таким образом, римские трофеи, захваченные в недавней битве, море вернуло карфагенянам – правда, в несколько попорченном виде.
Римляне вступили в борьбу с морем, проявив истинно римское упорство. За три месяца они построили 220 новых судов, к ним присоединили 80 спасшихся от кораблекрушения и с таким флотом вышли в море.
Вначале римский флот по неопытности оказался на мели. Чтобы отправить корабли в плавание, пришлось сбросить за борт весь груз. После этого флот опять застигла жестокая буря – погибло 150 кораблей.
Такой урон, нанесенный не врагами, а богом, скрывающимся в морских глубинах, заставил римлян задуматься. Сенат принял решение переместить войну на сушу и не снаряжать большое количество судов. Численность флота ограничили 60 кораблями. В их обязанность входило обслуживание войск на островах и охрана прибрежной полосы.