Римса из древесного массива

Дерюгина Александра

– Ужасное несчастье, – прошептала Римса. – Огонь ударил в наше дерево и расколол его.

– Ой, горе! – мурамса обхватила лапками блестящие щеки. – И что же дальше?

– Не знаю, – всхлипнула Римса. – Никого не нашла. Наверное, все погибли.

– Не говори так, – всплеснула лапками толстушка. – Даже когда дерево упало на общежитие моей сестры из озерного квартала, (она вышла замуж за тамошнего мурамсу

и у них уже десять хорошеньких деток), даже тогда почти все спаслись.

– Да, но у них не было пожара, – слабо возразила Римса.

– Старики рассказывали, многие спасаются даже из огня, – толстушка замолчала, не зная, что еще сказать.

В спальню доносился слитный гул общежития. Жизнь здесь шла своим чередом, счастливая, обыденная, трудовая жизнь. Почти как у народа Са в их колонии, до катастрофы.

Беззвучные слезы потекли по личику Римсы.

Глядя на нее, толстая мурамса сама готова была заплакать от жалости и сочувствия.

– А знаешь что? – вдруг воскликнула она. – Тебе надо сходить к чародею Грибасу!

– Кто это еще такой? – спросила Римса, утирая слезы.

– Ты не знаешь чародея Грибаса? – искренне удивилась толстуха. – Хотя… откуда тебе знать. Ты ведь не местная. Только Грибас из ваших, он Са, как и ты. Имя у него чудное и ростом повыше, а в остальном – вылитый Са. Да! Вот еще странность – он один живет!

– Один? – переспросила Римса. – Да уж подлинно ли он – Са? Наши не селятся отдельно.

– Сходи, сама посмотри. Говорят, он один занимает целый пень. И много всяких интересных штучек у него там, только никому ничего не показывает и не рассказывает.

– Откуда же вы тогда знаете? – спросила Римса.

– Про что?

– Про штучки?

– Слухом земля полнится, – многозначительно ответила толстуха.

– Эй, муженек! – закричала она в глубину общежития.

В ответ на ее призыв маленькие лапки стремительно протопали по коридору. Спортивного вида мурамса юркнул в спальню и встал рядом с женой.

«Какая смешная пара, – подумала Римса. – Она большая и пышная, он маленький, худой. Впрочем, сердцу не прикажешь. Эти двое, кажется, любят друг друга».

– Мурик, – проворковала тем временем толстушка, – покажи гостье дорогу к чародею. А я пока займусь обедом.

– Да, моя пышечка, – глазки мурамсы-мурика увлажнились от обожания. – Что у нас сегодня на обед?

– Твоя любимая…, – голос толстушки снизился до нежного шепота, – … ягодная запеканка в молочном соусе и кисло-сладкая трава с пикантной ореховой смесью.

– О! – в избытке чувств поджарый мурамса напечатлел поцелуй в блестящую щечку супруги. Толстушка смущенно зарделась, отмахнулась лапкой:

– Вот что удумал! Здесь же гости!

Римса печально смотрела на чужое семейное счастье. Ее мать и отец тоже любили друг друга.

Если бы не гроза. Почему молния ударила именно в их колонию? Это несправедливо.

– Пора!

Поджарый мурамса повел ее бесконечными переходами общежития. Они то поднимались вверх, то спускались, то поворачивали. Римса поначалу пыталась считать повороты, но после пятнадцатого перекрестка бросила это бесполезное занятие. Непонятно было, как сами жильцы ориентировались в лесном небоскребе. Тем не менее, мурамса бежал впереди, деловито и ничуть не задумываясь. Он знал дорогу наизусть.

У главного подъезда дочь народа Са с удовольствием вдохнула свежий, еще немного влажный после дождя воздух.

– Далеко ли идти до чародея? – спросила она, чувствуя легкую ломоту в коленках. Ножки у всех Са маленькие, а пространства векового леса огромны.

Мурамса довольно захихикал:

– Пусть чужестранка не беспокоится. Она доберется за один свет. До следующей тьмы будешь на месте. Вот!

Мурамса торжественно вытянул лапку.

– Давай!

С гиканьем и свистом из высокой травы вынеслась повозка, запряженная десятью лесными лошадками.

– Лучшие бегуны вызвались помочь тебе! – по-прежнему торжественно объявил мурамса. – Мы не бросаем друзей в беде.

Римса взобралась в экипаж.

– Счастливого пути! – едва расслышала она сверху и едва разглядела добрую толстушку в одном из бесчисленных окошек общежития.

– Держись крепче! – крикнул поджарый мурамса, и очень вовремя.

– Эх, прокачу! – в один голос гикнули лошадки и взяли с места в галоп.

Лес слился в сплошную зеленую ленту. Римса крепко держалась за перекладину.

С изумительной ловкостью на полном скаку мурамсы огибали препятствия. Повозку в иных местах заносило, как пушинку. Пальчики Римсы побелели от напряжения, в ушах звенело.