Римская история. Книги LXIV-LXXX
Шрифт:
(4) Марцелл был предан суду в сенате и, когда был вынесен обвинительный приговор, перерезал себе горло бритвой. Так что людей, дурных от природы, невозможно смирить никакими благодеяниями; вот и эти двое устроили заговор против того, кто столько хорошего сделал для них.
ЭПИТОМА КНИГИ LXVI
17(1) Между тем, пока всё это происходило, Веспасиан заболел, но, насколько можно установить истину, не своей привычной подагрой, но лихорадкой, и отправился в Сабинскую область, в место, называемое Кутилиевы Воды. Кое-кто, однако, — в том числе и император Адриан — ради того, чтобы опорочить Тита, утверждал, будто он был отравлен на пиру.(2) Имели место знамения, указывавшие ему на приближение конца, в частности в течение долгого времени была видна хвостатая звезда и сама собою отворилась гробница Августа. Когда врачи порицали его за то, что во время болезни он продолжает вести свой обычный образ жизни и выполняет все обязанности императора, он сказал: «Император должен умирать стоя».(3) Тем же, кто говорил ему что-то о комете, он ответил: «Это предзнаменование относится не ко мне, но к парфянскому царю, потому что он носит длинные волосы, а я лыс». Когда же он понял,
Прожил он шестьдесят девять лет и восемь месяцев, а правил десять лет без шести дней.(4) Это значит, что от смерти Нерона до начала правления Веспасиана прошли год и двадцать два дня. Я указываю это для того, чтобы не возникло никаких недоразумений у тех, кто берется вести счет времени по продолжительности правлений тех, кто был у власти. Они ведь не принимали власть последовательно друг за другом, но каждый из них, даже пока еще был жив другой правитель, считал себя императором, стоило ему только бросить взгляд на трон. Поэтому не следует складывать все дни их правлений, как если бы они следовали друг за другом в последовательном порядке, но надлежит считать их, как я уже отметил, все вместе, учитывая точную продолжительность времени.
18(1а) После его смерти власть принял Тит.(1) Став единоличным правителем, Тит не совершил ни одного убийства и ни одного поступка, продиктованного любовной страстью, но, несмотря на заговоры, был справедлив и, хотя Береника снова приехала в Рим, рассудителен. Возможно, это связано с тем, что он и в самом деле изменился; ведь совсем не одно и то же быть чьим-то соправителем и властвовать самостоятельно: в первом случае люди не заботятся о том, какое впечатление производит власть и в силу своей алчности злоупотребляют данными им полномочиями, делая много такого, что порождает зависть и ненависть к их власти; те же, кто правит единолично, понимая, что всё зависит от них, пекутся и о своей доброй славе.(3) Очевидно, именно поэтому Тит сказал одному человеку, с которым прежде был тесно связан, что не одно и то же требовать чего-то у другого и самому решать вопрос, не одно и то же просить о чем-то другого и самому давать кому-то. Конечно, то, что он не совершил никаких неблаговидных поступков, можно объяснить тем, что он совсем недолго прожил после того, как пришел к власти.(4) Он ведь после этого прожил всего лишь два года, два месяца и двадцать дней в дополнение к тем тридцати девяти годам, пяти месяцам и двадцати пяти дням, что он прожил до этого. В этом отношении, как считают, он сравнялся с многолетним правлением Августа, потому что ни Августа так не любили бы, проживи он меньшее время, ни Тита, проживи он дольше.(5) Ибо первый, хотя и вел себя весьма жестоко из-за войны и междоусобиц, имел потом возможность на протяжении немалого срока отличиться замечательными благодеяниями; Тит же, правивший милостиво, умер на вершине своей славы, а если бы он прожил долго, то можно было бы утверждать, что благоприятным мнением о себе он обязан больше удаче, нежели собственной доблести.
19(1) Так или иначе, Тит во время своего правления не только не казнил ни одного сенатора, но и вообще за всё время своей власти не стал виновником ничьей гибели. Ни сам он никогда не выдвигал обвинений в оскорблении величия, ни другим не позволял этого делать, говоря так: «Меня невозможно никоим образом ни унизить, ни оскорбить,(2) ибо я не делаю ничего, заслуживающего порицания, а выдумки и сплетни меня не заботят. Что же касается почивших императоров, то, коль скоро они и вправду причастны к небожителям и обладают определенным могуществом, они и сами отомстят за себя, когда кто-то причинит им несправедливость».(3) Он предпринял немало разнообразных мер ради безопасности и благополучия людей. Так, он издал указ, оставивший в силе все пожалования прежних императоров, кому бы они ни были сделаны, и тем самым избавил людей от необходимости обращаться к нему с отдельными прошениями по этому вопросу. Также он изгнал доносчиков из Города.(За) В отношении денег он был бережлив и не допускал ненужных расходов, но при этом никого не наказывал за подобные траты.(Зь) В его правление также появился Лже-Нерон, каковым оказался уроженец Азии по имени Теренций Максим, походивший на Нерона и внешностью, и голосом (ибо он тоже пел под кифару). Он привлек ряд сторонников в Азии и, направившись к Евфрату, приобрел их еще в гораздо большем числе,(3е) а в конечном итоге бежал к Артабану, предводителю парфян, который, держа зло на Тита, принял его и занялся подготовкой его возвращения в Рим.
Рис. Тит.
20(1) Между тем, когда в Британии снова началась война, Гней Юлий Агрикола разорил всю вражескую территорию и первый из известных нам римлян доказал, что Британия со всех сторон омывается морем. Дело в том, что несколько воинов взбунтовались и, убив центурионов и военного трибуна, бежали на лодках,(2) на которых вышли в море и проплыли вдоль западной части страны, как их несло ветром и волнами, и, сами того не ведая, двигаясь с противоположной стороны, причалили к военному лагерю, находившемуся на этой стороне. После этого Агрикола послал других людей, чтобы они повторили попытку проплыть вокруг Британии, и узнал от них, что она является островом.
(3) Такими были события в Британии, после которых Тит удостоился звания императора в пятнадцатый раз. Агрикола же провел оставшуюся жизнь не только в немилости, но и в нужде, потому что совершил деяния, слишком величественные для простого военачальника. В конечном итоге по этой самой причине он и был умерщвлен Домицианом, несмотря на то, что получил от Тита триумфальные знаки отличия.
21(1) Необычайные и ужасающие явления произошли в Кампании: в самом конце лета внезапно вспыхнул огромный огонь. Дело в том, что гора Везувий, расположенная у моря напротив Неаполя, извергает неистощимые потоки огня. Когда-то ее вершина имела одинаковую высоту со всех сторон и из самого ее центра поднимался огонь, ибо только здесь пламя вырывается наружу, в то время как все внешние стороны горы еще и поныне остаются не затронутыми огнем.(2) Поэтому, поскольку они никогда не воспламеняются, тогда как центральная часть становится хрупкой и превращается в пепел, пики, образующие вершину, сохраняют свою прежнюю высоту и по сей день, но вся та часть, где извергается огонь, разрушившись, с течением времени сделалась полой и осела, так что вся гора стала похожа на театр для травли зверей, если допустимо сравнить малое с великим.(3) На верхних склонах горы растут деревья и обширные виноградники, но ее кратер дает выход огню, извергая днем дым, а ночью пламя, так что создается впечатление, будто в нем воскуряется огромное количество всевозможных благовоний.(4) И это происходит постоянно, когда в большей, когда в меньшей степени; нередко же, когда внутри скапливается достаточно большой осадок, гора выбрасывает пепел, а когда ее распирает сильным потоком воздуха, подбрасывает вверх и камни. Она также издает гул и рев, потому что имеет выходные жерла, не соединенные в одно отверстие, но узкие и скрытые под поверхностью.
22(1) Вот что представляет собой Везувий, и описанные явления обычно происходят здесь каждый год. Однако и все прочие, какие только здесь случались в течение времени, пусть они и казались тем, кто имел возможность их наблюдать, значительными в силу своей необычности, тем не менее даже вместе взятые следовало бы признать ничтожными по сравнению с тем, что произошло теперь.
(2) Было же это так. В большом числе мужи огромного, сверх всякого человеческого естества, роста — такие, какими изображают гигантов, — стали появляться то на горе, то в ее окрестностях, то в городах, они ходили по земле днем и ночью и перемещались по воздуху.(3) После этого случилась ужасная сушь и внезапно произошли мощные сотрясения земли, так что вся окрестная равнина вздыбилась и вершины гор взмыли на воздух. Одновременно раздался грохот как под землей, похожий на раскаты грома, так и на земной поверхности, звучащий как рев; море также загудело, и эти звуки эхом отозвались с небес.(4) Вслед затем внезапно послышался зловещий шум, как будто горы разваливались на части, и сначала огромные камни взлетели вверх, взметнувшись до самых горных вершин, а потом появились сильный огонь и нескончаемый дым, так что всё вокруг померкло, солнце полностью скрылось, как при затмении.
23(1) День, таким образом, обратился в ночь, а свет — во тьму. Кому-то казалось, что вновь восстали гиганты (ибо тогда в клубах дыма мнились их образы и как бы слышался звук труб), а кто-то решил, что весь мир погружается в хаос и пламя.(2) Поэтому люди бежали кто куда: одни устремлялись из домов на улицы, другие с открытых мест в дома, кто-то с моря на сушу, кто-то с земли в море, ибо в растерянности они считали любое место, где их не было, безопаснее того, где они находились.(3) Пока всё это продолжалось, извергалось невероятное количество пепла, который покрыл и море, и землю, наполнил собой весь воздух и повсюду, где выпадал, становился причиной множества различных бед и для людей, и для насаждений, и для скота, а что до рыб и птиц, то они были полностью им уничтожены. Более того, под ним оказались целиком погребенными два города, Геркуланей и Помпеи, причем в последнем это произошло в то самое время, когда народ находился в театре.(4) Действительно, вся масса пыли и пепла была столь велика, что часть ее достигла Африки, и Сирии, и Египта; дошла она также и до Рима, закрыв над ним небо и затемнив солнечный свет.
(5) Здесь люди на протяжении многих дней также были охвачены немалым страхом, поскольку не знали и не могли даже вообразить, что произошло, но, как и те, кто был близко к месту бедствия, полагали, что весь мир перевернулся вверх дном, и солнце сошло на землю, а земля поднимается к небесам. Впрочем, тогда этот пепел не причинил самим римлянам никакого особого вреда, хотя позже вызвал у них ужасное моровое поветрие.
24(1) Однако еще один наземный пожар на следующий год охватил весьма значительную часть Рима в то время, когда Тит отправился на место бедствия, случившегося в Кампании.(2) Этот пожар уничтожил храм Сераписа, храм Исиды, Септу, храм Нептуна, термы Агриппы, Пантеон, Дирибиторий, театр Бальба, сцену театра Помпея, Октавиевы здания вместе с книгами и храм Юпитера Капитолийского с прилегающими храмами.(3) Таким образом, бедствие это имело не человеческое, но божественное происхождение; из того перечня, что я привел, всякий может заключить, сколько всего прочего погибло в огне.
Итак, Тит направил к кампанцам двух консуляров для руководства восстановительными работами и не только выделил деньги, но и передал местным жителям собственность тех, кто погиб, не оставив наследников.(4) Сам же он не принимал ничего ни от частных лиц, ни от городов, ни от царей, хотя многие предлагали и обещали ему большие суммы; и всё разрушенное он восстановил за счет тех средств, которые были в его распоряжении.
25(1) И если в прочих делах он не совершил ничего особо выдающегося, то при освящении театра для травли зверей и терм, носящих его имя, он устроил много замечательных зрелищ. Так, были устроены бои журавлей, сражались между собой и четыре слона, а всего было убито до девяти тысяч домашних и диких животных, и в этих травлях приняли участие и женщины (но не из знатных семейств). (2) Что касается мужчин, то многие сражались в поединках, многие бились отрядами как в пеших сражениях, так и на воде. Тит ведь, неожиданно наполнив ту же самую арену водой, запустил туда лошадей, быков и некоторых других домашних животных, которые были обучены делать в водной стихии всё то же, что и на земле; вывел он также и людей на кораблях;(3) и они представили здесь морскую битву между коркирянами и коринфянами, а другие бойцы устроили подобное сражение за Городом у гробницы Гая и Луция, где в свое время Август выкопал пруд для той же самой цели. Здесь также в первый день прошли гладиаторские бои и звериные травли, при этом часть озера, обращенная к изображениям, была покрыта дощатыми настилами, а вокруг были устроены помосты для зрителей.(4) Во второй день прошли конные ристания, а на третий — сражение на воде с участием трех тысяч человек, продолжившееся затем и на суше, в котором «афиняне», одолевшие «сиракузян» (так назывались сражавшиеся), высадились на островок и штурмом взяли стену, построенную вокруг памятника. Такие были предложены зрелища, и продолжались они в течение ста дней, но Тит также устроил и кое-что полезное для народа.(5) Он бросал на зрительские места небольшие деревянные шары с различными надписями, обозначающими какое-нибудь кушанье, либо одежду, серебряный, а то и золотой сосуд, либо коней, вьючное или другое животное, либо рабов. Те, кому посчастливилось поймать такой шар, должны были предъявить их раздатчикам даров и получить ту вещь, которая была на нем указана.