Римская волчица. Часть 2
Шрифт:
— Вас вытащили сюда алгоритмы, меня — сенат. Меня никто не спрашивал, готова ли я. Non sibi, sed patriae natus est, Тит Порцион. Я вас тоже не спрашиваю. Вернитесь в строй.
Строй молча держал равнение.
Действительно, она же не скомандовала «вольно».
Глава 11
Флот давно вышел за пределы гелиосферы и стремительно двигался к системе Форпоста, сбрасывая полную информацию об эриниях, потере Марселя и сражении над Землей на попутные трансляторы «Меркурия», в открытый доступ для всех римлян, военных и гражданских.
«Оставляй себе инструменты контроля, ведь ты улетаешь все дальше».
«У меня в руках алгоритмы, что мне Тарквинии сделают? Еще одну тупую кличку придумают?»
«Зачем я с собой целый департамент военных демагогов везу, а? Нельзя сыпать людям на голову все подряд в сыром виде!»
«Почему? Не приведи судьба выводы сделают что ли?»
«Вот именно, вот именно, кузина! Причем какие попало. Тебе может не понравиться».
«Еще меньше мне понравится, если мы окажемся отрезаны, как отрезали Марсель. Выпадем из общего информационного поля, и все факты с нами вместе».
Сошлись на том, что для гражданского доступа департамент Антония будет упаковывать сведения в удобоваримые форматы, поддерживая в римской сети приемлемый уровень ужаса.
Электра постановила себе за время полета прочесть про Единение Халифата все, что удастся найти, ab ovo. Но где же начать, вернее, как глубоко спуститься? У каждого события находились причины, предпосылки, причины причин. Как легко было в школе, один абзац и все! Человечество лежало в руинах, боевые вирусы добивали его остатки, цивилизация была почти утрачена, когда великие основатели — Фундатор, Ларгиция и Доминатор — принесли людям разработанную на Палатине систему алгоритмов. Античная парадигма хорошо подошла для объединения разрозненных групп выживших и разумного распределения ресурсов. Немногим недовольным была предоставлена возможность свободно улететь.
Неограниченный доступ распахнул к ее услугам инфохранилища Рима, океан данных.
Перед глазами вставала давно и прочно забытая страница истории: последняя волна экспансии человечества, по-халифатски — Исход. Еще не остыли угли разрушительной войны, последней в череде старых земных войн. Новорожденный Рим сделал первый вдох и у самой идеи его существования немедленно нашлись противники. Жертвуя и без того краткими часами сна, Электра сидела над файлами, которые давно были похоронены в архивах. Никому уже не хочется вспоминать, что часть кораблей в незапамятные времена покинула будущие римские системы. Что кому-то показалась невыносимой новая и удобная система управления. Что кто-то пытался сохранить свои религиозные заблуждения. Что «возможность свободно улететь» немногие недовольные вырвали с боем.
Древние названия завораживали ее, и гигантские темные тени кораблей приходили во сне. «Уран», «Золотая Ламия», «Фурия», «Озимандия», «Меркатор» и уводящий их за собой во внешнюю тьму «Кисмет». Ни один младенец не помнит первых часов своей жизни, и Рим не хотел помнить — неудивительно, что все документы той эпохи, и без того немногочисленные, были так понижены в выдаче. Докопаться до них даже с диктаторским доступом оказалось непросто. Надо было точно знать, что ищешь, ведь в океане данных не было маяков. В конце концов Электра смирилась и свалила эту работу на Антония, попросив сделать для нее выжимку.
— Задачу поставь.
— Хочу понять противника. Что им нужно, какие они, что ими движет. С эриниями мне ксенологи разбираются, а про Халифат как я ни трясу военных — получаю сплошную кашу из ксенофобии и высокомерия.
— Если ты хочешь их понять, тебе нужны не наши, а их источники, — возразил Антоний.
Единственный известный ей лично источник скитался где-то по Земле.
— У нас общие корни. Общее происхождение. Почему они вообще откололись от Рима? Ради каких таких ценностей?
— А почему часть землян в свое время выбрала отказаться от цивилизованности? — Антоний тут же сам себе ответил. — Об этом написаны томы и томы. Хоть Фабия Лентилла почитай, хоть Гракха, Юлия Стратора.
— Хочешь сказать, халифатцы — те же пролы, только с кораблями и пушками? Но как вышло, что они заключили союз с ксеносами против людей? Мы же все-таки гораздо ближе друг к другу, почти одинаковые. Малак — нормальный подросток!
— Ну да, нормальный. Самый нормальный подросток на свете.
— Нормальный!
Не стоило ей упоминать Малака. Его отсутствие ощущалось, как дыра в груди.
— Ладно. Работу моя группа сделает, но ты сама-то как?
Братец в своем репертуаре. Набрал штат самых умных и бессердечных спецов, вынул для них все лучшее. Из службы тессерариев, как бы там ни возражал Квинт — самые широкие доступы, из отдела метаторов — самые удобные помещения. Загрузил работой по ноздри, а сам пришел к ней и Заботится. Интересно, когда ему надоест? Уставился своими чайными глазами и ждет честного ответа.
— Погляди на меня. Ползаю по километровым спискам своих обязанностей, бесконечно разговариваю с людьми. Больше, чем хотела бы. Пытаюсь успевать хоть что-то при этом делать.
Антоний уже подобрался к ее пищевому синтезатору и рассматривал его девственно чистую, в защитном напылении, панель управления.
— Это ответ на вопрос «что делаешь». А не «как ты».
— Не отстанешь, пока не скажу?
Антоний покачал головой.
— Не поверишь, но отлично. Прекрасно. — Она лгала только наполовину. Картонные Абадда и Сеид, переехавшие из адмиральского сектора на книжную полку над диктаторским столом, смотрели на нее через плечо Антония. — Жалею, что в сутках не сорок восемь часов, а то не отдала бы тебе такой жирный кусок на растерзание.
Антоний кивнул каким-то своим догадкам.
— Не поверю.
— Ну и зря. Меня как будто в сеть включили. Я почти физически с волны на волну прыгаю.
— Возможности?
— Нет. Да. Скорее — свобода. Странно, да?
— Не странно. А отдыхаешь когда?
— На тренировках. Отжимаюсь с преторианскими мордоворотами. Вот и прок от них какой-то.
— Учитывая, что Махайрод остался на Земле и под влиянием старины Гая, мордовороты сильно тебе пригодятся!
— Антоний, только не начинай снова! Наша война — не гражданская с Тарквиниями, а освободительная.