Римский орел
Шрифт:
Предводительствовал совсем замшелый дед, опиравшийся на плечи двоих «подмастерьев», чьи физиономии были так густо исчирканы шрамами и татуировками, что от положенной по рождению внешности практически ничего не осталось. Зато на костях у парочки наросло столько мускулатуры, что с лихвой хватило бы на троих. Остальные шаманы были старыми знакомцами: один — личный «куратор» Черепанова, второй — лысый дедок, руководивший его «купанием». Но в отличие от того раза, лысый пальцев не гнул, держался скромно, только походя шуганул квеманов-караульщиков.
Здоровяки подвели патриарха к клеткам и почтительно отошли. Тот тяжело оперся на клюку и уставился
Патриарх с минуту созерцал Черепанова, потом точно так же уставился на римлянина.
— Как тебе экземпляр? — поинтересовался Геннадий. Он уже довольно бойко изъяснялся на латыни, дополняя ее русскими, немецкими и английскими словами. Какой-нибудь ученый-латинист из двадцать первого века вряд ли бы его понял, но кентурион понимал.
— Идеально подходит, чтобы портить воздух, — отозвался Плавт. — А вот его парней я бы купил. Крепкие сервы.
Дедуган притопнул посохом. Здоровяки подхватили его под руки и повели прочь.
Ни одного слова не было сказано.
Зато после ухода колдунов стража оживилась. Похоже, ребятки радовались, что их служба подошла к концу. Хотя, по мнению обоих пленников, стража не слишком себя изнуряла. Кентурион не единожды высказывался, как поступил бы со своими легионерами, ежели бы те так халатно относились к своим обязанностям. Душа профессионального вояки вскипала, замечая такое пренебрежение службой. Но даже такая халтурная работенка набила сторожам оскомину, и парни не скрывали удовольствия, что наконец все заканчивается и можно разъехаться по домам.
Итак, приближалось некое событие, после которого судьба пленников должна была резко измениться. И Геннадий не был столь наивен, чтобы рассчитывать, будто их освободят. По крайней мере, добровольно.
Прошло совсем немного времени, и со стороны берега опять послышались голоса, плеск весел, а затем звук вытаскиваемых на песок лодок. Деревья заслоняли берег от узников, но нетрудно было догадаться, что на остров прибыла еще одна компания. И не маленькая.
— Похоже, нас ждут большие варварские луди [7] , — заметил Плавт. — Не записали бы нас с тобой, Череп, в гладиаторы.
7
Луди (лат.) — игры.
— Я думаю: дать нам оружие — будет очень большой ошибкой с их стороны. Ляпсус гигантус. Ошибка со смертельным исходом. Экситус леталис…
Латынь Черепанова вызвала у собеседника гомерический хохот. Стражники перестали болтать и с подозрением уставились на него.
Но тут же отвлеклись. На полянку гуськом вышла стайка молодежи. Дюжина парней и девчонок в самом расцвете юной красоты. Сопровождали их двое квеманов постарше, с длинными копьями, острия которых были зачем-то обмотаны тряпками.
Молодежь выглядела испуганной и возбужденной одновременно. Те, кто за ними присматривал, наоборот, пучились от важности.
Юные квеманы и квеманки увидели клетки и пришли в еще большее возбуждение. Несколько парней даже
— А, сладкие малышки! — воскликнул римлянин. — Череп, ты говоришь на их диком языке. Скажи: папа Гонорий хочет их всех!
Черепанов засмеялся.
— Ты ржешь! — недовольно буркнул Плавт. — А я так давно не имел женщины. Не удивляюсь, что бог-покровитель, счастливый Приап, лишил меня удачи. Год жизни отдал бы за час в паршивом лупанарии [8] .
8
Лупанарий — бордель.
— А есть у тебя этот год? — осведомился подполковник.
Появились жрецы. Та самая тройка, которая около часа назад «освидетельствовала» Геннадия и римлянина. Но на этот раз они пришли не к ним.
Молодежь, рассевшуюся на траве, подняли и построили. Затем…
— Нет, это пытка, — пробормотал кентурион. — Клянусь чреслами Юпитера Капитолийского! И я должен на это смотреть… Только смотреть!
— Можешь отвернуться, — предложил Черепанов.
— Ну уж нет! — возмутился кентурион. — Сам отворачивайся, если желаешь.
Но Геннадий тоже отворачиваться не стал. Собственно, никто из присутствующих на полянке мужчин не спешил отворачиваться, потому что зрелище шести девушек, сбрасывающих одежды, было достаточно увлекательно. Тем более что девушки были чрезвычайно молоды и действительно красивы. Юноши, впрочем, тоже были ничего, надо отдать им должное. Вполне соответствовали подружкам.
— Как думаешь, в царстве Орка [9] бабы есть? — сглотнув, спросил Гонорий.
— Скоро узнаем, — отозвался подполковник. — Если будешь думать фаллосом, а не головой.
9
На том свете.
— Я три месяца не был с женщиной, Череп! — возмутился Плавт. — Моему богу это не нравится. О чем они говорят?
Юношей поочередно подводили к «верховному» дедушке-шаману. Тот задавал им какие-то вопросы.
Юноши отвечали. Но ни вопросов, ни ответов Черепанов расслышать не мог. После юношей наступила очередь девушек. Этих не столько спрашивали, сколько осматривали и ощупывали. Ничего эротического. Обычный медосмотр.
Караульщики у клеток тоже развлекались. Обменивались мнениями-предположениями насчет того, какую из девчонок и как долго они бы могли «развлекать». Постепенно голоса стали громче, дискуссия горячей. Спорщики хлопали себя по причинным местам, размахивали руками… Так увлеклись, что не заметили, как один из шаманов-здоровяков перестал исполнять роль подпорки патриарха и подошел к диспутантам.
Звук оплеухи прозвучал как пистолетный выстрел. Самый горячий спорщик отлетел шага на три, снеся по дороге рогульку с котелком. Его оппонент уставился на здоровяка… Получил в лоб, отлетел к клетке Черепанова, едва ее не опрокинув.
Остальные караульщики моментально заткнулись, и здоровяк с достоинством удалился.
Врезавшийся в клетку Геннадия квеман пытался встать, цепляясь за прутья. Черепанов взял его за локоть, помог. Квеман зыркнул злобно, выдернул руку и, пошатываясь, двинулся к своим… Не заметив, что одна из железных бляшек с его куртки осталась между пальцами узника.