Риона
Шрифт:
— Отложи все дела и выполняй, приоритет наивысший.
— Если что-то было, Бравлин выловит, — Сибирцев повернулся к Ратибору, — Где находятся «Муромец», «Листопад» и «Берегиня»?
— Все три корабля в дозоре.
— После боя на базу возвращались?
— Нет, — Ратибор потер переносицу, — клиперы так и остались в дальнем дозоре, должны смениться через пять часов, а крейсер вернется на базу только через два дня, за 6 часов до того, как мы все снимемся с якоря и двинемся в крестовый поход.
— Великолепно, просто превосходно, экипажи не были на базе и ни с кем соответственно
— Делаем так, — Всеслав сцепив пальцы рук, с жаром говорил, внимательно слушавшему его, Ратибору, — Бравлин проверит станцию, проверит полностью, добротно. А мы усилим экипажи трех кораблей, по одному человеку на «Листопад» и «Берегиню», это хорошие специалисты, а сам я пойду на «Илье Муромце».
— И под каким соусом записать твоих людей в экипажи?
— Техники-электронщики. Оба офицеры, так что сложностей не возникнет.
— А ты? Усы приклеишь, волосы покрасишь? — с саркастической ухмылкой на лице поинтересовался Ратибор.
— Нет, — Всеслав облегченно расхохотался, — мне по рангу положен флагманский корабль. Почему не «Муромец»?
— Согласен. Да, между прочим, сколько у тебя агентов?
— Шестеро.
— Я помню, на Голуни их было только четверо. Откуда взялись еще двое?
— Все просто, еще двое шли на транспорте, сопровождали груз.
— Ну, молодцы! Все вы в спецслужбах одинаковы. Даже меня обманываешь, — с этими словами Кромлев вышел из каюты.
— Ну почему все на меня обижаются? — Всеслав тяжело вздохнул и, подперев голову кулаком, погрузился в раздумья
9
Крейсер отошел от причала и, набрав скорость, растворился в надпространстве. Слабая вспышка отметила место его перехода, а рядом одна за другой десятки таких же тусклых вспышек отмечали точки перехода остальных кораблей флота в надространство. Славомир в это время находился в рубке. На виртуальном проецирующимся прямо в зрительный нерв экране, прекрасно было видно, как корабли флота один за другим покидали астростанцию и занимали свое место в походном строю.
Три клипера, обогнав основные силы, заняли место в авангарде, ощупывая пространство своими сверхчувствительными локаторами. Они опережали боевые корабли на половину астроединицы, или четыре световые минуты хода. Еще 8 клиперов дозорным кубом окружали флот, оберегая его от внезапной атаки с фланга. За разведывательным треугольником вытянулись двумя колоннами ударные крейсера. Дюжина могучих боевых кораблей, ядро четвертого флота, была готова, почти мгновенно перестроится в боевую плоскость и смести огнем своих тяжелых излучателей любого, кто посмеет встать на пути.
За крейсерами шли эскадренные катероносцы, огромные угловатые неповоротливые корабли, летающие космодромы. Тяжелые и слабо вооруженные, но зато каждый катероносец нес на своих просторных ангарных палубах по полторы сотни боевых катеров. Дивизионы маневренных фрегатов держались параллельным курсом рядом со своими старшими собратьями, готовые принять на себя первый удар пока катероносцы не выбросят эскадрильи
Следом за ударными силами тянулись колонны десантных и транспортных эскадр. Десантные катероносцы и авианосцы, войсковые транспорты, танкеры, ремонтные базы, грузовые нефы шли плотным строем в окружении фрегатов и конвойных крейсеров. Славомир с сочувствием смотрел на яркие силуэты эскортных кораблей. Это большей частью были старые, уже не способные участвовать в эскадренном сражении корабли. Но, не смотря на возраст этих древних посудин, на их экипажах лежала тяжелая обязанность прикрывать неповоротливые беззащитные транспорты, везущие по 10–15 тысяч человек каждый. Не даром за успешную проводку конвоя в сложных условиях награждали как за победу в бою. Сейчас в составе флота, командиры эскортных кораблей могут дышать свободно. Им придется действовать, только если дела совсем будут плохими. Но затем именно на плечи этих древних калош ляжет вся тяжесть бесперебойного снабжения четвертого флота и армейской группировки. Если операция пойдет удачно, надо будет защищать конвои до Рионы и обратно, а может и эскортировать до «Рынды» поврежденные в бою корабли флота.
Строй флота замыкали две эскадры по шесть ударных крейсеров и дюжине фрегатов каждая. Четверка тяжелых крейсеров гордость руссколанского флота вытянувшись цепочкой, шла рядом с транспортами. Уставы требовали в походе держать часть тяжелых кораблей в центре растянувшейся на три с половиной астроединицы колонны. Хотя внезапная атака на транспорты абсолютно невозможна, клиперы засекут приближение противника на дистанции в треть светового года. За это время можно будет спокойно развернуть эскадры, но Устав есть Устав.
Прилуков мысленным приказом выключил экран и, закрыв глаза, полностью расслабился. Вахту нес Глеб Ливанов, и Славомир сам не понимал, зачем его занесло в рубку, в кокон управления. Наверное, это подсознательно вспомнился древний обычай, когда офицеры корабля, уходившего в дальнее плаванье, прощались с родным берегом стоя на мостике своего корабля. А «Рында-14» стала тем самым последним кусочком родной земли, оставшимся за кормой «Ильи Муромца» уходившего в опасный рейд.
Славомир недовольно поморщился, с ним в последнее время происходило что-то не понятное. Не смотря на все заверения врачей, он понимал, что с ним не все в порядке. Этой ночью опять приснился странный сон, такой же необычный и яркий как в первую ночь на «Муромце».
В этот раз Славомир скакал на коне во весь опор по широкой вольготной степи. Пряный дурманящий аромат степного разнотравья пьянил, наполняя грудь. Свежий ветерок развевал, волосы и приятно холодил разгоряченного скачкой всадника. Прямо перед Славомиром неожиданно возник камень. Здоровенный поросший мхом валун. На вершине камня почти напротив головы Славомира сидел ворон. Крупная черная птица, наклонив голову набок, с интересом рассматривала человека.
— Куда путь держишь, воин? — хриплым голосом спросил ворон, и взглянул прямо в глаза Славомира. Холодный взгляд человеческих глаз ворона буквально обжег душу, липким страхом проник внутрь.