Rise
Шрифт:
Моя личность тоже стала обсуждаемой новостью дня. Утром в гостиной Слизерина со мной поздоровалось куда больше народу, чем обычно. Кто-то даже поблагодарил за поднятый престиж факультета и принесенные баллы. Таунсенд, которая только утром вернулась из Больничного крыла, пожала мне руку и рассыпалась благодарностями, которые было совершенно неловко слышать после того, как меня больше полугода “кормили” презрением.
Весь день я думал о Грейнджер и предстоящей встрече. Забавно, я думал, что после того, как эпопея с зельем закончится,
Я собирался отправится на встречу сразу же после ужина, и сейчас, сидя в Большом Зале, обдумывал достойный ответ на вчерашнее замечание Грейнджер по поводу моих недовольных взглядов.
— О чем задумался с таким мученическим выражением? — спросил подошедший Алекс.
— Ты где был? Я тебя искал! — вместо ответа на вопрос выдал я.
— К Амелии ходил, — ответил он, помрачнев.
— Помфри не пустила? — спросил я в надежде, что именно это является причиной плохого настроения друга.
— Если бы, — грустно сказал он. — Амелия выгнала, не захотела говорить со мной.
— Сочувствую, — сказал я, похлопав его по плечу.
— Сам виноват, — он смахнул мою руку. — Сочувствие мне не требуется.
— Перестань.
— Да ладно. Сходи к ней ты, расскажешь потом, как она. Хорошо?
— Да, — я кивнул. — Но сейчас у меня дела, так что позже, вечером.
Доев свой ужин и попрощавшись с Алексом, я направился в лабораторию, в которой меня должна была ждать Гермиона.
Я коротко и отрывисто постучал. Изнутри послышалось негромкое “Да”, и я открыл дверь.
С последнего моего визита сюда обстановка частично переменилась. Рабочие столы с котлами были отставлены к шкафам и стеллажам, а возле окна, недалеко от письменного стола, стояла не то кушетка, не то диван. Грейнджер пригласила меня войти внутрь и закрыла дверь. Она все еще была зла на меня. Это чувствовалось в ее манере держаться, в тоне ее речи, в колючих взглядах, которые она на меня то и дело бросала.
— Вот тебе методики лечения, прочти то, что отмечено закладками, и приступай. Если нужна будет моя помощь, позовешь, — она передала мне серую книгу, которая явно была магловской: на обложке красовался длинный заголовок, там знакомым для меня было только слово “реабилитация”.
— А ты будешь просто следить за мной? — спросил я настороженно.
— Буду не давать тебе лениться, — ответила она и отвернулась к шкафу.
— По-твоему, я не в состоянии сам все делать, и за мной надо присматривать, как за маленьким ребенком? — возмутился я.
— Не теряй времени, пожалуйста. Читай отмеченное, ложись на диван и работай! — отчеканила она, вернувшись к столу со стопкой пергаментов.
— Слушай, Грейнджер, я понимаю, ты злишься на меня…
— Давай не будем занимать время бесполезными разговорами, — перебила она меня.
— Да черт с тобой! — не выдержал я, и рванул обложку в сторону, открывая книгу на первой закладке.
— Поаккуратнее, книга библиотечная, — сделала мне замечание Гермиона.
— Починишь потом, — отозвался я.
— Сам чинить будешь! — еще больше разозлилась она.
— И не подумаю, — очень спокойным тоном сказал я и ухмыльнулся.
— Малфой, замолчи и читай, — процедила она сквозь зубы.
— С радостью, — протянул я. Она подняла глаза и внимательно на меня посмотрела, но не произнесла ни слова. Вздохнув, она вернулась к прежнему делу.
У меня ушло не меньше часа, чтобы изучить все то, что отметила для меня Грейнджер. Там было много интересной информации о строении тела, видах травм, похожих на мою, способов восстановления после получения увечий, а главное — там было перечислено огромное количество упражнений с подробными описаниями, делая которые, через некоторое время можно было достичь поразительных результатов, если верить книге. Правда, там не говорилось о сроках в несколько месяцев, в книге утверждалось, что на восстановление нужно потратить годы постоянных тренировок. После прочтения этой информации мой боевой настрой улетучился, будто его и не было.
— Я дочитал, — сообщил я, нарушив тишину в помещении.
Гермиона вздрогнула от неожиданности.
— Тогда выбирай любое упражнение из списка, который я составила, — он в конце книги между последней страницей и обложкой — и приступай. Сначала идут более легкие, потом те, что посложнее. Но первое время все упражнения будут даваться нелегко, учти это.
Я с недоверием уставился на диван, а потом перевел взгляд на Грейнджер. Она невозмутимо читала какой-то текст с пергамента в ее руках, видимо, чье-то эссе. Вздохнув, я не спеша перебрался с кресла на диван и лег.
Спустя десять минут я устал так, будто не спал уже трое суток, не меньше. Элементарные на вид упражнения не получались совершенно. Я стиснул зубы и продолжил попытки. Грейнджер, казалось, не обращала на меня никакого внимания.
Еще через двадцать минут я начал тихо ругаться себе под нос. Моей задачей было просто двигать стопами, но они отказывались слушаться. Я сжал руки в кулаки. Лоб покрылся испариной. Гермиона по-прежнему делала вид, что меня здесь вообще нет, а я не знал, рад я этому или нет.
Еще через полчаса я стукнул кулаком по дивану и решил, что пора сообщить, что мне все это надоело.
— К черту все! — прошипел я.
Грейнджер наконец-то оторвала взгляд от эссе и посмотрела на меня.
— Еще как минимум час работы, — сказала она невозмутимо.
— Я не могу больше!
— Если хочешь ходить — сможешь, — ее непробиваемость ужасно бесила.
— Через несколько лет?! Если мне несколько лет придется ежедневно работать вот так, то я сойду с ума гораздо раньше, чем пойду!