Rise
Шрифт:
— А ты не думаешь, что это уже не твое дело? — глухо спросил я.
— Да, не мое, — с кривой усмешкой кивнул он. — Но я о ней волнуюсь. И мне кажется, что ты тоже, хоть мне очень трудно это понять.
— Все еще думаешь, что я ненавижу маглов и маглорожденных?
— Нет, дело не в этом. Я удивляюсь, что вы сблизились. Но, видимо, на то были причины, — он пожал плечами. — А теперь пора отдаляться. Она поступит в Академию, а у тебя будет свой путь и своя жизнь.
— Уизли, если ты думаешь, что можешь указывать мне, что делать… — раздраженно проговорил я.
— Нет-нет, — он меня перебил. — Я только даю совет, не
— Да, ты прав, решать мне. А советы хороши тогда, когда их просят. Я не просил.
— Ладно, я понял, — усмехнулся он и поднялся со стула. — Уже ухожу. Кстати, — сказал он, когда был уже у двери, — Гарри просил передать, что этот парень, который вчера здесь устроил дурдом, кричал, что его дядя продолжит его дело и накажет всех, кто ему мешал. Этого Шарпа так и не нашли. Правда, Гарри считает, что это все просто бред сумасшедшего, но уж лучше знать о возможной опасности, даже если она призрачна.
— Спасибо, — кивнул я, и Уизли, не говоря больше ни слова ушел.
Его слова о Гермионе эхом отдавались в моей голове. В них была доля правды. И это меня невероятно злило. Уснул я с этими мыслями, и всю ночь мне снился Хогвартс, охваченный пламенем, плачущая Гермиона и утешающий ее Грин.
Утром, уставший и раздраженный, я выпил положенные мне зелья, возмущаясь, что Помфри запрещала мне их пить, а теперь сама же заставляет, на что она ответила, что только ей можно определять исключения, а для меня это правило все еще действует. Осмотрев меня, она сказала, что делать в Больничном крыле мне больше нечего, и разрешила уходить.
— А как там Алекс Митчелл? — спросил я напоследок.
— Через неделю-полторы будет бегать, — улыбнулась Помфри. — Мы вовремя отреагировали, так что после ожогов даже следов не останется. Спасибо целителям из Мунго, они редкие зелья привезли, которых у меня не было. Правда стоили они Хогвартсу немало, но здоровье студентов — это самое главное, — она внимательно перебирала на полках какие-то флаконы.
— Значит, и за мое лечение тогда, когда я с обезболивающим переборщил, тоже директор МакГонагалл заплатила? — спросил я.
— Нет, за вас колдомедикам тогда Гермио… ой, — осеклась она и нахмурилась. — Я не знаю точно, это было так давно.
— Ясно, — отрывисто кивнул я. Значит, Гермионе я обязан и тем моим спасением. — Могу я Митчелла проведать?
— Через несколько дней наговоритесь, пусть отдыхает, — вздохнула Помфри. — Я и так от него мисс Дэвидсон отогнать не могу.
— Хорошо, я понял, — сказал я и, взяв трости, не спеша направился к выходу, хотя сейчас очень был бы рад встрече с другом.
Выйдя за дверь лазарета я столкнулся с Гермионой. Она нервно скрестила руки на груди и бросила на меня изучающий взгляд.
— Как ты? — спросила она тихо.
— Спасибо, хорошо, — ответил я. — Помфри меня уже отпустила.
— А я шла тебя проведать.
— Считай, что проведала, — хмыкнул я.
— Еще злишься на меня? Возможно, я вчера была немного резковата и…
— “Резковата”? Грейнджер, забудь. Я много думал вчера. Все так, как должно быть. Извини, я спешу на завтрак, — я отвернулся и попытался уйти.
Гермиона схватила меня за локоть.
— Постой и выслушай меня, — попросила она.
— Не надо. Все сказано. Кстати, я благодарен тебе за тренировки и вообще за все, и теперь я смогу справиться со всем сам.
— В каком смысле? — она округлила глаза в удивлении, будто я ее сейчас ударил.
— Да, и еще, деньги, которые ты заплатила коломедикам, когда я сглупил с обезболивающим, я тебе верну, как только смогу.
— Малфой, — устало протянула она, нахмурив брови.
— Спасибо тебе, — бросил я и, высвободив локоть из ее пальцев пошел по коридору.
Она позвала меня еще несколько раз, но я не стал оборачиваться.
*
Директор МакГонагалл объявила всем, что Райт, по вине которого в Хогвартсе произошел чудовищный несчастный случай, серьезно болен и будет проходить долгосрочное лечение в больнице Святого Мунго. Также она сказала, что с бывшей профессора Куппер сняли обвинения в намеренном причинении вреда студентам Хогвартса, но запретили впредь занимать преподавательские должности где бы то ни было. Профессор Грин, по словам директора, был так любезен, что согласился остаться преподавателем ЗоТИ до конца учебного года, потому что всей душой проникся теплыми чувствами к Хогвартсу и его ученикам. Я же знал, что Грину просто нужно было присматривать за замком и Гермионой, потому что дядю Хэролда так пока и не поймали, и никто не знал, чего от него можно ожидать.
Через неделю Алекс вышел из Больничного крыла, Амелия не отходила ни на шаг от него, и мы втроем с головой окунулись в учебу, потому что до экзаменов оставалось меньше месяца. Преподаватели заваливали нас информацией, необходимой для успешной сдачи ЖАБА, и от ее количества раскалывалась голова.
Тренировался я сам, у себя в комнате, благо теперь я снова жил в ней один, и никто не тревожил и не смущал меня косыми взглядами. Тинки смотрел на меня тоскливыми глазами, когда я отказывался от его помощи, ведь я научился уже справляться в одиночку, и тихо жаловался, что давно не видел “добрую мисс Гермиону”. Я тоже ее редко видел — только на занятиях по трансфигурации, и то старался свести наши диалоги к неизбежному минимуму. По ночам мне снился Уизли, спасающий от меня Гермиону, а его слова, сказанные тогда в Больничном крыле, постоянно звучали у меня в голове.
Май пролетел почти как одно мгновение. Весна подошла к концу, вместе с ней для меня закончилось почти все. История с Райтом прояснилась, скоро должно было завершиться мое обучение в Хогварсте, а Гермиона снова стала совсем чужой.
Время было неумолимо, оно двигалось вперед, превращая все самое важное для меня в бесплотные воспоминания. А впереди ждала только холодная неизвестность.
========== Глава 34: Куда приводит невнимательность? ==========
Теперь, когда ты далека,
Я словно бы в аду.
И больно жилка у виска
Стучит. А я бреду,
Надежду в сердце лишь храня,
Что дашь разбиться льду.
Ты только позови меня
И, знаешь, я приду!
Ты только руку протяни
И буду я с тобой.
Молю тебя, хоть раз рискни,
Поверь, это любовь.
Мы с Гермионой сидели в магловском кафе недалеко от Министерства Магии, за тем же небольшим столиком у окна. Она смотрела на меня с такой тоской, что мне было, мягко говоря, не по себе. Хотелось стереть это выражение с ее лица и сделать хоть что-то, чтобы она улыбалась так, как она уже, бывало, улыбалась мне.