Rise
Шрифт:
Заиграла медленная музыка, и танцующих пар стало еще больше. Мои друзья теперь танцевали совсем близко от меня. Я не хотел наблюдать за ними, создавалось ощущение, что я вторгаюсь в чужое личное пространство. Но взгляд то и дело снова возвращался к ним. Алекс бережно обнимал Амелию за талию, а ее руки лежали на его плечах. Они о чем-то тихо говорили, склонив головы друг к другу. Вдруг над ними появилась омела и начала опускаться вниз, привлекая к себе внимание. Алекс поднял голову и, увидев омелу, улыбнулся. Он быстро зашептал что-то Амелии
Он не дал ей уйти, поймав за руку.
— Что-то не так? — спросил Алекс, глядя на нее немного испуганными глазами.
Амелия замялась и смущенно опустила глаза.
— Просто, это было неожиданно, — сказала она.
— Извини, если я тебя напугал. Но… — Алекс замолчал, но потом собрался с мыслями и сказал, положив руку на плечо Амелии: — Ты мне очень нравишься. Понимаешь? — он заглянул ей в глаза, но она слегка отвернула голову в сторону.
— Прости. Но ничего не получится, — сказала она тихо.
— Почему? — спросил он отрывисто.
Она ничего не ответила, только отрицательно помотала головой, давая понять, что не хочет говорить. Алекс застыл на месте, а Дэвидсон смешалась с толпой и исчезла из виду. Последние аккорды медленной композиции доиграли, и тут же зазвучала громкая динамичная музыка. На Алекса это произвело отрезвляющий эффект. Он огляделся по сторонам и быстрым решительным шагом направился к выходу из Большого Зала.
Эта картина окончательно испортила мое и без того паршивое настроение. Но я мог понять реакцию Алекса. Ему сейчас нужно было спокойно все обдумать, а для этого просто необходимо было покинуть это шумное помещение. Кстати, теперь и меня ничего здесь не держало, можно было смело уходить в свою комнату.
Пока я прикидывал, как добраться до выхода, не привлекая внимания окружающих, ко мне откуда-то из глубины зала подошла Дэвидсон. Она опустила голову и обхватила себя руками. На лице виднелись дорожки от слез. Весь ее вид говорил о том, что чувствует себя она не лучшим образом.
— Привет, — тихо сказала она. — Видел?
— Да, — кивнул я.
— Кошмар, — простонала она и закрыла лицо руками.
— Он тебе совсем не нравится? — спросил я, хотя это было бестактно.
— Нет, он мне нравится в каком-то смысле, но… — она замолчала, или пытаясь подобрать слова, или просто не желая мне открываться.
— Ладно, это не мое дело.
— Хорошо, что завтра начинаются каникулы, иначе было бы очень неловко, — сказала она хмуро.
— Вам все равно придется с этим всем разобраться.
— Знаю, — она кивнула. — Но сейчас я не готова к этому.
— Ну, у тебя будет несколько недель, чтобы разобраться со своими чувствами.
— Скорее — с мыслями, с чувствами как раз все ясно… — Амелия вздохнула и задумалась о чем-то. — Странный вечер получился, правда?
— Да уж, — согласился я.
— Мы тебя оставили одного. Друзья, называется… Жаль, что ты не танцуешь, — сказала она, опустив глаза и печально улыбнувшись.
— Да. Жаль.
Мы замолчали, думая каждый о своем.
— Можно, я буду тебе писать на каникулах? — вдруг спросила она после паузы. — И ты мне тоже пиши, хорошо?
Я слегка приподнял брови в удивлении и нерешительно кивнул.
— Если хочешь…
— Отлично, — она улыбнулась. — А то мне будет не хватать… вас.
Я заглянул ей в глаза, пытаясь понять ее настроение и состояние. Дэвидсон быстро отвела взгляд и принялась поправлять выбившиеся из прически пряди.
— Ну, я пойду, наверное. Ты со мной? — неуверенно спросила она.
— Нет, я еще задержусь, — уверенный, что она предложила мне идти с ней только из вежливости, я решил остаться еще на несколько минут, и дать ей возможность побыть наедине с собой. Я определенно не был лучшей компанией для расстроенной девушки.
— Ну, ладно, — сказала она и застыла, с нерешительностью глядя на меня.
— Что? — спросил я.
— Счастливого Рождества тебе, Драко Малфой, — сказала Амелия, положила руки мне на плечи, наклонилась и поцеловала в щеку.
Я опешил. Пока я пытался подобрать какие-то слова, она выпрямилась, развернулась и, не говоря больше ни слова, скрылась из виду, смешавшись с толпой танцующих.
Я устало потер виски. Думать не хотелось совсем. Нужно было выбираться из этого дурдома, чтобы спокойно отдохнуть в тишине своей комнаты. Но не успел я позвать Тинки, как рядом со мной оказалась Грейнджер.
— Привет. Ты в порядке? — спросила она.
“Вот теперь — точно нет”, — подумал я, оглядывая ее с ног до головы. Сердце тут же забилось учащенно.
— Да, — сказал я вслух. — Без изменений, если ты об этом.
— Ясно. Выглядишь не очень. Устал?
— А ты вот отлично выглядишь, — проговорил я. Почему-то прозвучало это как упрек, хотя я и правда так считал, безо всякой иронии.
— Все еще злишься на меня?
— Не знаю, — сказал я, вздохнув. — Я просто не могу разобраться в себе, — честно признался я.
— Я понимаю твои чувства, — сказала она тихо.
— Ты не можешь меня понять! — разозлился я. — Не думай, что ты знаешь абсолютно все.
— Но мне тоже трудно, — сказала она. — Только я верю, что еще есть надежда, потому что…
— Грейнджер, — перебил ее я. — Прошло уже пять или шесть дней, за это время должно было уже произойти хоть что-то. Все кончено! — я уже почти кричал.
— Не ори, пожалуйста, здесь полно народа, — теперь и она разозлилась. — Мы точно не знаем, как действует зелье, так что изменения могут быть просто пока что незаметны.
— То есть они происходят, а я просто не замечаю их. Тогда пошли потанцуем, Грейнджер. На самом же деле, я могу, просто не замечаю этого! — саркастично проговорил я.