Риск
Шрифт:
Наконец я знакомлюсь с парнем, с которым, возможно, хотела бы встречаться, и это должен быть
именно такой человек, который мог увидеть всю меня?
Он слишком активно изучает меня, но я держу свою улыбку на месте, надеясь, что она не кажется
напряженной.
Превосходно.
Он продолжает ждать моей реакции, и я стараюсь думать о том, как правильно реагировать. Как
нормальные женщины реагируют? Они фонтанируют эмоциями и льстят из-за его значка и навыков?
Обижаются
позволит им иметь какую-либо конфиденциальность? Понятия не имею.
– Насколько на тебя повлиял твой личный опыт?
– спрашиваю я, решив не реагировать вообще и
сохранить свои эмоции под маской.
Он стонет, качая головой и откидываясь назад.
– Больше, чем я хотел бы признать. Женщины предпочитают рассказывать мне, как они себя
чувствуют. И хотят от меня того же. Я пытался остановиться, но не могу. Считай это моей странной
причудой. С тобой я чувствую надежду; ты, кажется, чувствуешь то же самое.
Его глаза находят мои, и он действительно выглядит полным надежды. Он прав. Я делаю то же
самое. Но по совершенно другим причинам.
Он служит справедливости самым лучшим способом.
Я служу мести так, как это предначертано.
– Что у тебя сейчас с личной жизнью?
– спрашивает он, пробуя еще раз.
Как паутина с кучей мертвых жуков в ней... Опять же, не самая подходящая метафора.
Когда официантка приходит и приносит наш маленький заказ, я пытаюсь придумать хороший
ответ, ожидая, пока она уйдет.
– Немного сухо.
– Ауч, - говорит он, но ухмыляется.
– Ну, не конкретно в этот момент, - говорю я, чувствуя себя глупо, и начиная снова улыбаться.
– Итак, расскажи мне о себе, - он жестом показывает мне одну руку, а другой подносит кофе к
губам.
C.Т. Эбби — «Риск» / Dark Eternity of Translations
– Двадцать шесть. Недавно в этом городе. Постоянно переезжаю. И у меня странная одержимость
носками. Ты?
Он хмурится, будто нехорошо себя чувствует.
– Ты часто переезжаешь?
– спрашивает он, не отвечая на вопрос.
Думаю, мы играем в эту игру вдвоем. Избегаем ответов на вопросы, чтобы задать свои.
– Да. Я жила почти в тридцати штатах. Пускать корни было слишком скучно. Мы с родителями
жили в маленьком городе, и там все обо всем знали. После их смерти стало еще хуже. Во всяком случае, я переезжаю, пытаясь найти то место, где почувствую себя дома.
– Удалось что-нибудь найти?
– спрашивает он, прочищая горло.
– Возможно, - говорю я, пожимая плечами.
Я его почти не знаю, поэтому,
– А твои родители...
– он позволяет словам повиснуть в воздухе. Кажется, будто он неохотно
спрашивает то, что хочет знать.
– Автомобильная авария, - частично лгу я, изображая улыбку.
– Извини, - говорит он, переводя дыхание.
– Это было давно. Теперь о тебе, - быстро говорю я, отчаянно желающая сменить тему.
Он улыбается мне, но улыбка не доходит до его глаз.
– Двадцать девять. У меня есть дом в тихом местечке. Он принадлежал моему отчиму, но он
оставил его мне перед смертью. Моя мать живет со своим новым мужем в Майами. Так что здесь только
я.
– Как насчет твоего отца?
– я понимаю слишком поздно, что не должна так глубоко заглядывать, если не хочу, чтобы он тоже это делал.
Ни у кого из нас нет шансов выговориться.
Его телефон звонит, обращая на себя внимание, и он вздыхает так, что, вероятно, означает, что
наша короткая и сладкая беседа закончилась.
– Бл*ть, - говорит он себе под нос, заставляя мои губы дернуться.
Это просто слово, но я уже начала беспокоиться о том, что он был примерным мальчиком.
Он поднимает глаза, чтобы встретиться с моими.
– Ненавижу покидать тебя так рано, но...
– Все хорошо, - прерываю я его, игнорируя небольшой укол разочарования.
Он бросает на стол двадцатку, чего более чем достаточно, чтобы покрыть возможный счет в
десять долларов.
– Мне действительно жаль, - говорит он. Бубня слова проклятий себе под нос, он встает.
Я тоже поднимаюсь и неловко мнусь, потому что не знаю, должна ли я обнять его, коснуться или
помахать, как идиотка.
Я машу, как идиотка.
Блин.
Он ухмыляется, приподнимая бровь.
– Я позвоню тебе позже?
– спрашивает он, его ухмылка превращается в мягкую улыбку.
Я поглощена чувством того, что я задница, поэтому просто киваю. Я действительно боюсь
открыть рот, чтобы не выглядеть еще глупее. При этом я продолжаю ему махать. Это похоже на то, что
моя рука потеряла связь с мозгом, и, черт побери, все еще двигается.
На этот раз, когда его телефон звонит, он поворачивается и уходит, прежде чем ответить. Я
возвращаюсь на свое место, задаваясь вопросом, что планировать убийство легче, чем свидание.
Мир слишком порочен.
Глава 4
Сила всегда привлекала безнравственных людей.