Рискнуть и победить (Солдаты удачи - 5)
Шрифт:
Ничего это Максу не говорило. Хоть тресни.
– Последняя подсказка, - заметил Блюмберг.
– Но это - точно последняя, клянусь мамой Ривой. Вчера во Франкфурте-на-Майне приземлился самолет Люфтганзы, следующий из Москвы. Среди пассажиров первого класса было два человека. Одного ты не знаешь и знать не можешь. А другого не можешь не знать. Вот он!
И Блюмберг жестом фокусника бросил перед Максом номер иллюстрированного журнала, на первой странице которого какой-то вполне обычный с виду, средних лет и довольно респектабельный господин обменивался рукопожатиями с встречавшими и принимал первые робкие тюльпаны.
– Я не видел его в Интернете, - сообщил Макс.
– Сдвинулись вы на своем Интернете, - отмахнулся Блюмберг.
– Я его там тоже не видел. Я просто притормозил у киоска и купил журнал. Тебе не приходит в голову, что сохранились и такие вот простые способы добывания информации?
Макс внимательно всмотрелся в человека на снимке.
Да, он его знал. Его знал весь мир.
Потому что это был один из самых могущественных людей России - один из первых вице-премьеров, курировавший экономический и топливно-энергетический комплексы, Андрей Андреевич Шишковец.
* * *
Только тут до Макса начало кое-что доходить.
– Переговоры, - предположил он.
– Еще один такой же ответ, и я налью тебе целый стакан "Кавказа", пообещал Блюмберг.
– Клянусь мамой Ривой.
От этой перспективы Макса слегка перекосило, но он все-таки мужественно продолжал:
– Тайные.
– Но у всех на виду, - подхватил Блюмберг.
– И от этого еще более тайные. Предмет переговоров?
– А "Кавказом" не будете угощать?
– опасливо поинтересовался Макс.
– Так и быть, - ответил шеф, не выпуская из рук бутылки.
– Раз не ценишь, зачем продукт переводить? Ну?
Макс перебрал бумажки с фамилиями пассажиров маленьких самолетов и судов, полученные из местных компьютеров. Из них выбрал шесть:
– Министр финансов Латвии. Министр морского транспорта Литвы. Председатель национального банка Эстонии. Министр морского транспорта России. Остальное - мелочь: немцы, финны, шведы, датчане. Практически - ни одной ведущей фигуры. Уровень: члены экспертных групп, не больше. Шеф, если вы еще раз приложитесь к этой бутылке, я наблюю прямо вам на колени.
Аарон Блюмберг с нескрываемым сожалением посмотрел на остатки "Кавказа" и отрешенно махнул рукой:
– Ладно, давай твой джин, чтоб ему вместе с тобой... Только без тоника, без тоника! Себе тоник лей - хоть в штаны. Совсем молодежь обнаглела. Мало того, что им джин подавай, так еще и тоником норовят разбавить.
– Он немного подумал и добавил: - А некоторые извращенцы - еще и льдом!
Макс не очень понимал, почему лед и тоник в джине - извращение, еще меньше он понимал, почему он должен лить тоник себе в штаны. Но уступка шефа с "Кавказом" была в известном роде историческим событием, и Макс решил не омрачать своего торжества мелкими бытовыми подробностями. Единственное, что его серьезно огорчало: то, что Николо Вейнцель не поверит, будто шеф согласился отменить царское угощение. Нет, не поверит. А сам шеф не подтвердит, гордость ему не позволит. Так что придется этому успеху радоваться в одиночку.
Но голова Блюмберга была занята более существенными вещами.
– Предмет переговоров ты определил правильно - Балтика, констатировал он.
– Уровень участников - тоже. Теперь предскажи итог, и клянусь, что никогда больше не потрачу на тебя ни капли "Кавказа".
– Итог - нуль, - почти не задумываясь ответил Макс.
Блюмберг молчал.
– Итог и не может быть другим при таком составе участников. Первый вице-премьер России и мелкая сошка от финнов или прибалтов. Эти переговоры были обречены на провал изначально.
– Почему?
– Этого я не знаю, - признался Макс.
– Что из этого следует?
– Для кого?
– не понял Макс.
– Для того бардака, который называется мировым экономическим сообществом, - это раз. Для России - два. И наконец, для нас с тобой, мой юный и пытливый друг.
– Для нас с вами из этого не следует ничего, - твердо ответил Макс, одновременно понимая, что за словами его шефа стоит какая-то другая правда: более масштабная, обесценивающая его маленькую и вроде бы верную правду.
И оказался прав.
Блюмберг с отвращением отхлебнул джина и сказал:
– А вот в этом ты лажанулся.
III
Макс и Николо давно уже привыкли к экстравагантным выходкам своего шефа. Но в этот вечер он превзошел самого себя. Приказав Максу срочно вызвать в офис Николо (и не по сотовому телефону, а по уличному таксофону, с соблюдением всех предосторожностей), для начала усадил обоих своих молодых сотрудников за компьютеры и приказал войти во все телесистемы аэродромов и портов, из которых Макс днем получал информацию, и самым тщательным образом проверить, не осталось ли там их следов.
Глупость была несусветная. Да какая разница, остались там их следы или нет? Системы-то открытые, все законно, зачем делать эту трудоемкую и главное - пустую работу?! Но Блюмберг в объяснения даже вдаваться не стал. Он лишь коротко сказал: "Приказ". И поскольку к такой форме обращения со своими сотрудниками он прибегал лишь в исключительных случаях, им ничего не оставалось, как взяться за работу.
Следующему приказу предшествовал вопрос:
– Каким образом можно проверить, отслеживает ли охранная служба телесистем случаи несанкционированного вторжения?
Макс и Николо лишь руками развели. Что значит: каким образом?
– Вам прямо сейчас начать объяснения, шеф?
– поинтересовался Макс. Или можно завтра с утра?
– Сколько они займут?
– Года три, - подумав, ответил Макс.
Николо возразил:
– Нет, не меньше четырех. Если вообще получится.
Блюмберг уже понял, что сформулировал вопрос неправильно, но он был не из тех, кто в таких вещах легко признается.
– Что значит "если"? Ты хочешь сказать, сопля зеленая, что я вообще понять этой хренобени не смогу?
– хмуро уточнил он.