Рискнувший
Шрифт:
— Макс? — его голос едва слышен.
— Ну, по крайней мере, ты помнишь мое имя при этой разлучнице.
— Что? — он звучит сбитым с толку, смотрит на мелкую мисс-шлюху и вздыхает. — Это не то, чем кажется.
От раздражения у меня получается прохрипеть:
— Правда? Ты в сраном полотенце, а она выглядит, словно ждет, пока ее оттрахают. А что я должна была предположить? В шашки собирались играть? В догонялки?
Не судите меня за выбор игр прямо сейчас.
— Тебе не стоит предполагать ничего! — кричит
Он прав. Но эта правота ничего не значит, когда перед моими глазами сидит полураздетая девка. Уф!!! И ей бы больше пуш-апа в лифчик и меньше корректора.
— Эл-Си, одевайся и пошла на хер отсюда, — шипит Логан, опираясь о дверной косяк.
Девушка не говорит ничего, пока натягивает юбку и застегивает ее. Как только она добирается до выхода, чтобы безопасно покинуть комнату, кивает мне.
— На минуточку, между нами ничего не было. Никогда. Я предлагала себя с тех пор, как он появился здесь, и он ни разу не клюнул на наживку. Теперь, увидев тебя, я знаю, почему.
Понятия не имею, что мне на это отвечать.
Эл-Си уходит, громко хлопнув за собой дверью. Я поворачиваю голову к Логану, который с отчаянием смотрит на меня, чтобы я поверила в его слова. Выражение боли на его лице делает меня слабой почти сразу же.
— Максимус…
— Не надо мне никаких «Максимус», — у меня дрожит голос, слезы на горизонте.
Долбаные гормоны.
— Я хочу верить в то, что она сказала, Логан…
— Тогда верь.
— Но…
— Никаких гребаных «но», Макс, — шипит он в ответ. — Я не сделал ничего плохого здесь. Эл-Си мой личный помощник…
— А с чем еще помогает тебе эта Барби Малибу?
Злость плещется в его глазах, и он пялится на меня.
— Я не собирался трахать ее. И никогда не трахал. У меня нет желания делать это, Макс. Когда ты, бл*дь, обретешь хотя бы каплю веры в меня?!
— Когда смогу зайти в комнату, чтобы сказать, что беременна, и не переживать, что найду здесь Барби-Стриптизершу с конвейера, ожидающую, когда ее нагнут и возьмут то, за что заплатили?
— Ты что?!
Хм. Ага. Это, наверное, был не самый лучший способ сказать ему.
Когда я не отвечаю, он снова повышает голос:
— Ты что?!
— Беременна.
Слово на вкус такое же мерзкое, как мое настоящее состояние.
— Типа беременна-беременна?
Почему меня продолжают спрашивать подобное? Есть еще какой-то вид беременности? Я пропустила какое-то определение в словаре?
— Типа следующие полгода я буду выглядеть так, словно сунула надутый пляжный мяч себе в штаны для йоги.
Логан складывает руки на груди.
— И он мой?
Моя челюсть ударяется об пол.
Он же на самом деле не спросил меня
Когда я не отвечаю, Логан принимает это за намек повторить свой вопрос:
— И он мой?
Кипя от ярости, я шиплю:
— Ну, мило узнать, что после того, как я раздвинула ноги впервые за четыре года, чтобы стать еще одной зарубкой на твоей кровати, ты думаешь, что достиг какой-то магической кнопки внутри меня, отвечающей за шлюху, которая убивает силу моей воли и превращает меня в ходячую проститутку? — Логан открывает рот, чтобы возразить, но я кричу: — Да, он, бл*дь, твой!
Я пялюсь на него, пока он пытается успокоить свое дыхание. Его грудь поднимается и опадает так быстро, что это меня пугает.
Вот таким он становится, когда чувствует себя загнанным в угол. Вот так он выглядит, когда собирается нанести неожиданный удар.
— Не могу поверить, что ты залетела, дабы убедиться, что я вернусь домой к тебе на всю оставшуюся жизнь. Это низко, Макс.
Ножом. По. Сердцу.
Чувствуя такое раздражение, которого еще никогда в своей жизни не испытывала, я опускаю руку на дверную ручку.
— Да уж. Сама на себя залезла и залетела, чтобы ты вернулся ко мне на оставшуюся жизнь. Что ж, не переживай о своем возвращении ко мне, Логан. Никогда. Все кончено. — После долгой паузы, я качаю головой. — Между нами все кончено.
— Макс…
Дверь хлопает, и я спешу к лифтам, настроенная убраться к чертям из этого отеля, с его пути и из его гребаной жизни. Быстро выхожу из здания, ловлю такси и направляюсь в отель, в котором мы остановились, всю дорогу сдерживая слезы.
Насколько же мы сумасшедшие, если ожидали от него другой реакции?
Расплачиваюсь с водителем и выпрыгиваю из машины, спеша в свой номер с такой же скоростью, с какой выбегала из его. Когда наконец открываю дверь, Дин выходит из ванной в джинсах, черной футболке, улыбаясь от уха до уха. Он выглядит идентичным тому человеку, который всегда преуспевает разбить мне сердце. Ударяясь спиной о дверь, медленно сползаю по ней вниз, слезы ручьями текут по лицу.
Дин спешит ко мне, приседает рядом и спрашивает:
— Мам, что не так?
От выбора им слова я плачу только сильнее, и он обнимает меня, пытаясь защитить от собственных рыданий. Сквозь придушенные всхлипы мне удается произнести:
— Мы возвращаемся домой сегодня.
Глава 9
Логан
Что я наделал? Что я, бл*дь, наделал?!
Я опустился на кровать. Прижал ладони к лицу и крепко сжал ее.