Рискованное увлечение
Шрифт:
Джульетта распечатала письмо.
«Мадам, представьте итальянский вечер. Очень душный вечер после очень жаркого дня. В бархатном небе скоро зажгутся звезды. Белокаменные дома поблескивают, словно зажженные лампы. Сама земля пышет жаром. Но может налететь прохладный бриз, чтобы унести раскаленный воздух за выжженные холмы. Возможно, зефир принесет нам спокойное дыхание от холодной луны. Не повеет ли в нашем дворике пряным ароматом чужеземных цветов и духом истории? И не устроить ли нам легкий ужин с вином? Я отправил Вам платье в итальянском
Г.».
Джульетта с минуту тупо смотрела на бумагу. Затем пошла обратно в прихожую, где служанки по-прежнему суетились около коробок.
– О, мэм! – Веснушчатое лицо Тилли сияло, как восходящее солнце. – На одной коробке был ярлык – «для кухни», Бетти смотрит, что там. А та коробка с пометкой «для ванной» – для Кейт. На всех остальных написано не по-нашему.
Джульетта прочитала на самой большой коробке – «Vesti-menti di confidenza». [3]
3
Интимная одежда (ит.)
Она не знала итальянского, но могла догадаться, что это значит.
– Это для меня, – сказала она. – Оставьте это здесь.
– Мэм, вы не собираетесь ее открывать? – Тилли не скрывала уныния.
Джульетта покачала головой. «Платье в итальянском стиле».
– Мэм, здесь приколота еще одна записка. – Кейт передала ей сложенную бумагу.
«Мне будет чрезвычайно приятно, если вы наденете это. Я же надену свое.
Г.».
К концу вечера Джульетта напоминала дерганую барышню. Зной не спадал, воздух сгустился, напитанный испарениями. Она вздрагивала и вскакивала каждый раз при малейших звуках. Она воображала, как отчитывает его и отправляет прочь. Или, как безумная, просит, чтобы он целовал ее. Итальянский ужин она не рискнула вообразить.
Почему нет дождя?
Почему не едет он?
Она так перенервничала, что у нее пропал аппетит. После того как она проходила целый день в своем отсыревшем платье, ее тело горело, как будто этот мужчина уже вдохнул в нее страсть.
«Я не вдова, – говорила себе Джульетта. – Я замужняя женщина».
Она мерила шагами маленькую гостиную. Несколько раз поднималась наверх и возвращалась вниз. Ходила по коридорам и по своей тесной спальне. Она должна выиграть этот матч, вот и все!
«Вы действительно хотите остаться здесь навсегда? Жить замурованной подобно мушке в янтаре, пока мир тем временем шумит и веселится без вас?»
Мимо окна пролетела летучая мышь. Джульетта подбежала к распахнутым створкам и перегнулась через подоконник. Солнце почти скрылось за лесом. Мистер Грэнвилл должен скоро приехать.
«…встречайте меня завтра после захода солнца».
– Мэм, – сказала у нее за спиной Кейт, – я наполнила ванну.
Джульетта резко повернулась.
– В предбаннике кухни, – добавила служанка. – Ванну доставили около часа назад.
– Ванну?
– Да, мэм. И еще одну записку. – Кейт протянула послание.
«В Италии переодевание в самые что ни на есть небрежные одежды и приятные посиделки в патио с друзьями – это просто вежливый, цивилизованный способ проводить летние вечера. И хочу вас заверить – наш итальянский ужин не начнется, пока вы не прибудете в беседку.
Г.».
Значит, он не станет врываться сюда, пока она купается! Эротический смысл этого умозаключения заставил Джульетту густо покраснеть. Что с ней происходит? Естественно, ни один джентльмен не позволит себе столь скандальной выходки.
Ее нижние юбки липли к разгоряченной коже.
– Да. Я с удовольствием искупаюсь.
Джульетта уже много лет не принимала ванну. Кипятить столько воды, одной наполнять ванну и потом выливать из нее воду требовало слишком большого труда. Поэтому она довольствовалась ежедневными обтираниями.
Он прислал мыло, пышные белые полотенца и льняной купальный халат. Ужасно неприличные подарки. Ни одна леди не должна их принимать.
Какое это было блаженство – лежать в тепловатой, как парное молоко, воде, позволяя горничной смывать то, что осталось от жаркого дня. Кейт отмывала каждый кусочек кожи, и он выныривал из ее рук ослепительно белым.
Кейт отошла в сторону за какой-то мелочью. Небольшой шум заставил Джульетту поднять глаза. Вокруг было пусто. Никакого золотоволосого мужчины, ухмыляющегося над открытым оконцем предбанника. Ничего, кроме тихого летнего вечера. Ничего, что могло причинить ей беспокойство.
Если он ворвется к ней, что он может увидеть?
Джульетта оглядела себя. Грудь под влажной тканью отсвечивала розовым, и на этом фоне резко выделялись темные соски. По жилам пробежало тепло. Если он ворвется к ней…
Но Джульетта знала, что он этого не сделает. Знала даже без его заверений. Олден Грэнвилл не тот человек, кто может себе это позволить. Он гораздо умнее и тоньше.
Кейт вымыла ей волосы смесью мыльной пены с настоем трав и сполоснула чистой водой. Потом помогла выбраться из ванны и вытереться. После теплой ванны Джульетту разморило. Неужели опять влезать в нижнее белье, тугой корсет, юбки на кринолинах и подпихивать за декольте кружевную косынку?
– Я принесу итальянское платье, – сказала Кейт. – Я взяла на себя смелость распаковать его для вас. Здесь еще одна записка.
Стоя посреди комнаты, Джульетта прочитала строки, написанные витиеватым почерком:
«Партнер целиком сбросил с себя официальный костюм дня. Наши правила предписывают, чтобы леди были в комнатной обуви вместо туфель. Никакой тяжелой, лишней одежды или чопорности, подчеркнутой корсетами. Никаких шляп и фижм. Только муслиновые рукава, перехваченные лентами, а также – простая нижняя юбка из люстрина.
Неприлично? Лишь слегка.
Чувственно? Неимоверно.
И очень либерально.