Рита
Шрифт:
– Всем, добрый день, - в классе появилась высокая, большая женщина за пятьдесят именуемая в народе Гитлер, а по сути - учительница языка и литературы Ольга Эдуардовна.
– Мобильные телефоны прячем, а лучше, отключаем. Включаем мозг и приступаем к изучению нового материала.
– Знаешь, а у меня бы при любом раскладе язык не повернулся тебя шлюхой назвать. Да и вообще, к чему этот разговор? Для себя я уже все решила, а если тебе…
– Сова, будьте так любезны - освободите класс от своего присутствия.
Инга виновато опускает голову, типа втыкает в книгу. Я вздрагиваю, но зная «Гитлера», выбора
К прерванному разговору мы с Кузнецовой не возвращаемся ни на истории, ни на химии, ни на любом другом из пяти оставшихся уроков. Да мы вообще, по сути, не разговариваем. Так, общие фразы, не более.
– Не, ну вы реально загоняетесь!
– начала истерить Усик, стоило нам покинуть пределы школы.
– Че вы как малолетки в обиженных играетесь?
– Потому что в шлюх не все хотят играться, - выпаливает Инга.
– Потому что реально обидно, когда лучшая подруга в первых рядах желающих обозвать тебя, причем совершенно безосновательно.
– Отбиваюсь я.
– Стоп!
– Танька замирает на месте, хватает нас за руки и переводит грозный взгляд с одной на другую.
– Вы обе мои лучшие подруги и мне не нравится подобный расклад. Ну хочет Ритка побыть шлюхой, что с того? Это ее жизнь и нужно уважать ее желания к экспериментам. На меня же ты за это не обижаешься. Хотя я, конечно, не считаю себя таковой, но люди всякое болтают… Так вот - это ее дело, тебя лично, она же ведь ничем не обидела?
Инга отрицательно кивает головой, а я поражаюсь неожиданно прорезавшейся Танькиной мудрости, и внимаю дальше.
– А ты, - это уже было адресовано мне, - не бычься и не будь сукой хотя бы с нами. Со всем белым светом веди себя как хочешь. Одевайся как тебе вздумается, спи с кем нравится и не очень, да превратись хоть в самую отъявленную дрянь! Вот только для других, не для нас. Это реально?
– Да, - бормочу в ответ.
– Вот и договорились.
– Усик расплывается в лучезарной улыбке.
– Можете поцеловать друг друга.
Мы с Ингой переглянулись.
– Да шучу я, достаточно простых объятий.
– В принципе, лучшую подругу я могу зацеловать до полусмерти.
– Первой оттаяла Инга и тоже начала улыбаться.
– Я тоже, - отвечаю искренней взаимностью.
– Круто! А давайте устроим групповуху?!!!
– подытожила Танька.
Весело хохоча, обнимаемся втроем и целуем друг друга в щеки.
– Танька, спасибо, - шепчет Инга.
– Ага, - соглашаюсь я.
– Не, ну кто-то же в нашей компании должен быть умнее?
– деловито тянет нос к верху Танька.
Мы снова взрываемся смехом.
Дружба, как она есть. Я люблю своих курочек!
Дальше все по накатанной - школа - дом, дом - школа и только скудное общение с моим новоиспеченным парнем внесло крошечные изменения, едва заметные, в мою повседневность. Просто вдруг кто-то начал желать «Спокойной ночи» и «Доброго утра», пусть и через день, а так… С Толиком Голугиным не было ни милых переписок, ни кокетливого общения в школе, ни теплых смайлов, а только пошлости и тупые намеки, вот и все отношения. Так, оказывается, тоже можно «встречаться» - никаких лишних эмоций, взрывов в сердце, амфетаминов вокруг и единорогов. Все ровно. Мертво.
8
– Ритуля-я-я…
Ухо обдает горячее
Сегодня девятнадцатое число, вечер, день рождения того самого одноклассника Толика Голугина. Сегодня я не сижу, как было раньше, скромно в уголке зависая в ВК, сегодня я в центре внимания на почетном месте - ТЕЛКА ИМЕНИННИКА. Смешно так, что даже плакать хочется. Не понимаю, как девчонки могут желать подобной популярности? В эти минуты я бы лучше охраняла свою кровать, укутавшись в теплое одеяло с «Идиотом» в руках. Но, находиться в двух местах одновременно я не умею, а на данном этапе моего взросления я должна находиться рядом с другим идиотом. Тяжело, когда в тебе все время борются ангелы и демоны. Но ничего, рано или поздно мое не очень хорошее «Я» возьмет полный контроль надо мной, по крайней мере, мне бы этого очень хотелось.
– Ритка, и че ты раньше морозилась? Ты такая классная, оказывается.
Снова полупьяные лобзания и моя «счастливая» улыбка в ответ.
– Да так, взрослела, - улыбаюсь и тут же ловлю благодарный поцелуй.
– Круто. Значит - девочка созрела?
– рука Толик скользит между ног.
Мне хочется сжаться в комочек и просидеть так всю жизнь. Игра, которую я затеяла, уже не кажется таким уж удачным вариантом мести всем мудакам мужского пола. Кто я такая, чтобы восстанавливать справедливость, баланс? Но с другой стороны - аппетит приходит во время еды, а с третьей - я же должна набираться опыта и черстветь шаг за шагом, чтоб больше никогда ничего не чувствовать.
Уверена многие бы и не отреагировали на все, что произошло со мной «ДО». Да так оно и есть. Если бы всякий раз как девчонку бросали она становилась стервой, на планете не осталось бы спокойных, домашних и уравновешенных женщин - ни единой, в этом Инга была права. Но мне реально обидно до глубины души - почему я с раннего детства воспитываюсь в лучших традициях, а в самые значимые моменты получаю «ты слишком хорошая» и что в этом плохого?
Я будто подгнившее зерно, которое бросили в почву, не обратив на это внимания. Оно не будет плодоносить и пробивать чернозем сочными стеблями, оно будет гнить в ней. День за днем я буду «гнить» не потому, что мне этого хочется, а потому, что меня КИНУЛИ, не заморачиваясь над вопросом - что из этого «вырастет». Не могу знать, к чему это приведет, но к чему-то точно. Зато теперь я могу выбирать самостоятельно для кого я слишком хорошая, а для кого чересчур плохая.
– Толя, руки убрал.
– Резко, но в то же время игриво прошептала я и, взяв Голугина за запястья, отвела его руки в сторону.
– Э-э-э, малая, в чем дело? Мы так не договаривались!
– тут же звучит недовольный протест.
Я встаю с дивана, на который почти уложил меня одноклассник и зажигаю в комнате свет. Да, я сделала кардинальный поворот в собственной жизни, но становиться девушкой с «широко раскрытыми ногами» на самом деле, как бы, тоже не планирую.
– Мы вообще ни о чем не договаривались.
– На мне платье с запахом, которое Толик старательно забрасывал мне чуть ли ни на голову, но потянуть за пояс я решилась сама.
– Хочешь, чтоб все вот это досталось тебе?