Ритуал взаимодействия. Очерки поведения лицом к лицу

Гофман Ирвинг

Одной из целей работы с этими данными является описание строящихся из них естественных единиц взаимодействия, начиная с мельчайших (например, мимолетной гримасы, которой человек выражает свое отношение к происходящему) и заканчивая такими случаями, как многодневная конференция — этот мастодонт взаимодействия, который близок к пределу того, что может быть названо социальной ситуацией. Второй целью является раскрытие нормативного порядка, преобладающего внутри этих единиц и в отношениях между ними, то есть порядка поведения, обнаруживающегося во всех местах обитания людей, будь то публичные, полупубличные или частные, как в рамках организованной социальной ситуации, так и в более скучных рамках чисто рутинных социальных условий [6] . Можно продвинуться в достижении обеих этих целей с основательным применением методов этнографии: необходимо выявить бесчисленные формы и естественные последовательности

поведения, возникающие всякий раз, когда только люди оказываются в непосредственном присутствии друг друга. И нам надо увидеть эти события как своеобразный предмет изучения, аналитически отличный от соседних предметных областей, например, социальных взаимоотношений, малых социальных групп, коммуникативных систем и стратегического взаимодействия.

6

Я сделал попытку продвинуться в этих направлениях в книге «Behavior in Public Places» (N.Y.: The Free Press of Glencoe, 1966).

В центре внимания этой книги — социология случаев. Тема социальной организации остается ведущей, но это особая организация соединения людей при непосредственных контактах и вырастающие из него кратковременные события взаимодействия. Речь идет о некой нормативно устойчивой структуре, «общественном собрании», но это подвижное образование, неизбежно недолговечное, возникающее при появлении действующих лиц и умирающее при их уходе.

Первые пять статей в этой книге идут в порядке их первоначальной публикации с небольшими редакционными изменениями; шестая статья, занимающая почти половину книги, публикуется впервые. Боюсь, на первый взгляд они мало связаны, но в их центре находится одна общая проблема, которая сохраняет интерес для этнографа и так или иначе всегда должна учитываться.

Я полагаю, что истинный предмет при изучении взаимодействия — не индивид и его психология, а скорее синтаксические отношения между поступками людей, находящихся в непосредственном присутствии друг друга. Тем не менее, так как именно действующие индивиды (акторы) поставляют первичные материалы для взаимодействия, всегда уместно задать вопрос, какими общими свойствами должны обладать эти индивиды, чтобы от них можно было ждать этого. Из какой минимальной модели свойств актора должны мы исходить, чтобы наполнить его жизнью, окружить ближними и добиться упорядоченности в картине его поведения? Какова требуемая модель, если, отталкиваясь от нее, исследователь должен предвосхитить направления, на которых индивид в качестве участника взаимодействия может быть эффективен или потерпит крах? Именно об этом — все статьи, включенные в данную книгу. Психология, конечно, неизбежно присутствует, но в усеченном и ограниченном виде, лишь сопровождая социологическое изучение разговоров, соревнований, банкетов, судебных заседаний и бесцельных шатаний по улицам.

Итак, не люди и переживаемые ими моменты, а, скорее, сами моменты и выражающие их люди.

Благодарности

Статья «О работе лица. Анализ ритуальных элементов социального взаимодействия» (On Face-Work: An Analysis of Ritual Elements in Social Interaction) перепечатывается с разрешения из журнала Psychiatry: Journal for the Study of Interpersonal Processes, Volume 18, Number 3, August 1955, pp. 213–231. Copyright © 1955 by the William Alanson White Psychiatric Foundation, Inc.

«Смущение и социальная организация» (Embarrassment and Social Organization) перепечатывается с разрешения из The American Journal of Sociology, Volume 62, Number 3, November 1956, pp. 264–274.

«Природа почтительности и умения вести себя» (The Nature of Deference and Demeanor) воспроизводится с разрешения из журнала American Anthropologist, Volume 58, June 1956, pp. 473–502. Copyright © 1956 by the American Anthropological Association.

«Отчуждение от взаимодействия» (Alienation from Interaction) воспроизводится с разрешения из журнала Human Relations, Volume 10, Number 1, 1957, pp. 47–59.

«Психические симптомы и публичный порядок» (Mental Symptoms and Public Order) воспроизводится с разрешения Walter Reed Army Institute of Research.

«Где находится действие» (Where the Action Is) готовилась при поддержке гранта Youth Development Program of the Ford Foundation и Center for the Study of Law and Society, University of California, Berkeley, по гранту Бюро несовершеннолетних правонарушителей и развития молодежи, отдел социального обеспечения Министерства здравоохранения, образования и социального обеспечения США в сотрудничестве с Президентским комитетом по несовершеннолетним правонарушителям и молодежной преступности. Поддержка была также получена от Института развития человека Университета Калифорнии в Беркли и от Центра международных отношений Гарвардского университета. Эдвин Лемерт дал подробную критику, за которую я очень

ему благодарен. Комментарии об азартных играх в казино Невады основаны на еще продолжающемся исследовании.

Первые четыре статьи были опубликованы, когда я был сотрудником Лаборатории социально-экологических исследований Национального института психического здоровья, и я благодарен этой лаборатории за поддержку. За поддержку в соединении вместе шести статей для публикации я благодарен Центру международных отношений Гарвардского университета.

О работе лица [7]

Анализ ритуальных элементов социального взаимодействия.

7

Эта работа была написана в Чикагском университете; я благодарен за финансовую поддержку в ее написании гранту Департамента здравоохранения США (U.S. Public Health Grant), выделенному на исследование характеристик социального взаимодействия под руководством доктора Уильяма Соскина, факультет психологии Чикагского университета.

Каждый человек живет в мире социальных взаимодействий, вовлекающих его в личный или опосредованный контакт с другими участниками. В каждом из таких контактов он склонен разыгрывать то, что иногда называют линией поведения, то есть паттерн вербальных и невербальных актов, через которые выражается его видение ситуации и тем самым — оценка им участников контакта, особенно самого себя. Независимо от того, намерен ли человек придерживаться какой-либо линии поведения, он обнаруживает, что в итоге вел себя определенным образом. Другие же участники будут думать, что он выбрал свою позицию более или менее умышленно. Поэтому, если человеку приходится иметь дело с их ответной реакцией, ему необходимо учитывать впечатление, которое они, возможно, составили о нем.

Понятие «лицо» можно определить как позитивную социальную ценность, которую человек с успехом стремится придать себе, приняв в определенном контакте, как считают другие, некоторую линию поведения. Лицо — это образ себя, описываемый на языке одобряемых социальных характеристик, хотя он может одновременно распространяться и на других людей, например, если человек, достойно представляя самого себя, тем самым достойно представляет свою профессию или религию [8] .

8

Обсуждение принятого в Китае понятия лица можно найти в следующих источниках: Hsien Chin Hu. The Chinese Concept of «Face» // American Anthropologist, n.s. 46. 1944. P. 45–64; Martin C., Yang A. Chinese Village. New York: Columbia University Press, 1945. p. 167–172; Macgowan J. Men and Manners of Modem China. London: Unwin, 1912. p. 301–312; Smith Arthur H. Chinese Characteristics. N.Y.: Felming H. Rewell Co., 1894. p. 16–18. О понятии лица у американских индейцев см.: Mauss М. The Gift, tr. Ian Cunnison. London: Coher & West, 1954. p. 38 (рус. пер.: Мосс М. Общества. Обмен. Личность: Труды по социальной антропологии. М.: Наука, 1966. c. 147. — Ред.).

Человек обычно непосредственно эмоционально реагирует на то лицо, которое диктует ему контакт с другими; он фиксируется на своем лице, его «чувства» становятся связаны с ним. Если в контакте воспроизводится тот образ, который человек долгое время считал самоочевидным, то его чувства, скорее всего, останутся мало затронуты. Если ход событий создает ему лицо более благоприятное, чем он ожидал, то он, вероятно, придет в «хорошее настроение»; если привычные ожидания не оправдываются, у человека, видимо, «испортится настроение», он почувствует себя уязвленным. В общем, привязанность человека к конкретному образу, в сочетании с тем, насколько легко им самим и другими людьми может передаваться информация, нарушающая этот образ, служат причиной того, что человек считает участие в любом контакте налагающим на него некоторые обязательства. Человек также испытывает чувства по поводу лица, демонстрируемого другими участниками, и хотя эти чувства своей направленностью и выраженностью могут отличаться от тех, которые он испытывает к своему лицу, по этой причине его внимание к лицу других столь же непосредственно и спонтанно, как и к своему лицу. Собственное лицо и лицо других — это конструкты одного порядка; именно от групповых норм и определения ситуации зависит то, насколько сильные чувства человек должен вкладывать в лицо и как эти чувства должны распределяться между лицами участников взаимодействия.